Когда содержимое коробки перестало быть тайной, Закарьян весь подобрался и перестал трястись. Он медленно склонился над ящиком, протянул раскрытые ладони к голове тестя, взял ее в руки, поднес к своим губам и поцеловал в лоб. Потом положил голову обратно. Так же медленно он обернулся ко мне и сказал спокойно обычным голосом:

— Алла, поклянись, что похоронишь его тело и голову вместе.

— Да, — мой голос еле пробился наружу, слезы мешали видеть приговоренного. Я искренне верила, что сделаю так, как он просит.

Вагиф встал на ноги и сказал Ханмурзаеву вполне обычным тоном:

— Я готов. Скажи только, как ты выследил меня?

Казалось, что потрясение вернуло Закарьяна к самому себе. Тот, другой человек исчез.

— Искал убийцу Лавренева, наткнулся на труп гонца, нашел машины «Лозы», сопоставил. Стал следить за тобой. Вот и все.

Закарьян подтверждал каждую фразу Ханмурзаева кивком. Рафик помолчал и добавил:

— Ты — предатель и вор. Ты умрешь.

— Знаю. Не трогай только детей и Карину.

— Нет, не трону. Им и так несладко придется, только это не будет на моей совести. Это будет на твоей совести! Ахмед, уводи их.

Я очнулась:

— Куда уводить?

— Не надо тебе знать, дорогая. Поверь мне на этот раз.

— Ты их убьешь? Но Олег ни при чем! Отпусти его, прошу тебя! — Простая догадка подсказала мне следующие слова: — Я сделаю все, что ты хочешь, только отпусти его!

Я действительно была готова сделать то, что имела в виду, но не то, что на самом деле потребовал Ханмурзаев. О его желаниях мне довелось узнать позже, а сейчас он просто ответил:

— Не могу!

К этому моменту действующие лица вновь поменялись местами: Ахмед уже связал руки Ефремову и Закарьяну, держа их на входе под дулом пистолета, намереваясь присоединить к двоим третьего, как только хозяин закончит говорить со своей женщиной. Рафик остался стоять рядом с тем креслом за столом, в которое я упала, увидев окровавленную голову отца лучшей подруги.

И вот в тот-то благословенный момент Олег, простоявший как каменное изваяние весь последний час, рванул вперед, но не ко входной двери, а к двери в комнату отдыха. Он пересек кабинет настолько быстро, что громила Ахмед не успел и глазом моргнуть. Зато Рафик не подкачал: у него в руках откуда-то появился пистолет и почти тут же раздался выстрел. В последнюю перед этим выстрелом долю секунды мне удалось толкнуть его под руку. Пуля выбила здоровенный кусок штукатурки прямо над дверью, куда нырнул беглый дантист.

Я облегченно вздохнула, Ахмед кинулся в погоню, Ханмурзаев перевел злые глаза на меня: