— Кто он тебе? — продолжал говорить со мной Ханмурзаев, как будто остальные в комнате ничего не значили.

— Бывший… муж…

— Хорошо. Развяжите его.

Барыга держался спокойно и уверенно. Он был хозяином здесь, в Гродине, и пришел сюда вершить суд над негодяем, предавшим его. Не все правильно понимали положение вещей. Тогда я тоже этого не знала. Оля и Володя переглянулись, и Оля грубо спросила:

— Что за хрен?

Имея в виду, конечно, Рафика Ханмурзаева. Реакция на оскорбление последовала незамедлительно. Оля упала на пол, в ее голове зияло небольшое пулевое отверстие.

Если бы я физически смогла, то снова бы закричала, остальные по-прежнему молчали. Только Ведищев изогнулся на стуле и, увидев тело, заметно вздрогнул. Я обернулась на Вагифа, выпустившего из рук мои волосы. Его смуглая кожа приобрела цвет холодного пепла, на висках выступил пот, губы дрожали. Он предчувствовал, что ляжет на пол рядом с Олей. Для себя я тоже не видела иного выхода.

Вторым на очереди был Володя. Он только поднял пистолет градусов на сорок-шестьдесят, как тоже повалился с пулей, пробившей бездумный гладкий лоб. Только тут я поняла, что стрелял не Ханмурзаев, а кто-то из-за его спины. Было абсолютно непонятно, как целился стрелявший и где находилось оружие во время выстрела. Рафик продолжал стоять на месте.

— Я сказал, развяжи его, — хозяин города смотрел на Вагифа.

Тот вроде бы очнулся от своего безумия и медленно двинулся выполнять приказ. Вагиф развязал Олегу руки, и стоматолог встал, потирая запястья. Увидев его лицо, я ахнула: оно было измазано в крови, левый глаз заплыл, по левой челюсти, некогда пострадавшей от удара Закарьяна, растекалась синева. Он потирал затекшие руки. Я хотела броситься к нему, но поймала быстрый косой взгляд Барыги и, подчиняясь какому-то особому женскому инстинкту, велевшему не выдавать чувств к любимому, удержалась.

Ханмурзаев двинулся в глубь кабинета, следом за ним вошел огромный человек, просто Гулливер среди лилипутов. Вот кого я узнала сразу! Это был Ахмед, московская «няня» Кирилла. Ведищев тоже узнал великана и, похоже, тоже не слишком обрадовался. Конечно, если Ахмед припомнит дантисту тот удар дверцей «Жигулей», от Олега останется мокрое место.

Очень похоже, что это Ахмед, будучи на голову выше хозяина, стрелял из-за его спины. Довольно опасная для Барыги комбинация: чуть двинулся и — схлопотал пулю. Но Ханмурзаеву, наверное, это и нравилось!

Ахмед поднял руку в моем направлении и указал дулом пистолета на меня:

— Эта баба была в Москве! Из-за нее пацана увезли!

Рафик отвел его пистолет в сторону и произнес с нажимом, расставляя все по своим местам:

— Это моя женщина, Ахмед. Ты будешь защищать ее как меня. Понял?

Не знаю, как Ахмед, а я ничего не поняла, но возмутилась:

— Я не твоя женщина! Что ты городишь! Мы два раза встречались, и то ничего не вышло!

— Так ты с ним встречалась?! — подал голос Олег.

— Ну давно. Вагиф и познакомил. Только…