— Куда, господин начальник?

— Вези к коменданту вокзала!

— Харашо! — кивнул возница и стеганул кнутом по крупу трясущейся по снегу кобылки.

Дежурка пограничного пункта временно располагалась рядом с комнатой коменданта. Оржанский ввалился в нее без стука, ударом растворив дверь.

В прокуренной комнате находились двое — нижний чин, на тахте, слева; впереди, за коротким столом у окна — поручик в расстегнутой сверху шинели с зелеными петлицами.

Нижний чин, вероятно, дремал и при нежданном появлении офицера вскочил точно ошпаренный. Поручик же — с могучими скулами, роскошными усами и красный, как рак, лишь слегка повернул голову и безразлично оглядел вошедшего с ног до головы. Он явно сибаритствовал — перед ним, рядом с телефонным аппаратом, стоял дымящийся чайник, обе руки сжимали металлическую кружку.

Сотник, несколько обескураженный этим спокойствием, с порога гаркнул:

— Вы поручик Зайков Иван Станиславович?

Поручик не спеша застегнул верхние пуговицы шинели и, не вставая, буркнул:

— Ну, я… Поручик Зайков Иван Станиславович… А вы, простите, кто такой?

— Сотник Оржанский, заместитель помощника начальника штаба первого Кавказского отдельного корпуса!

Сотник не соврал — представился по официальной легенде.

— А, понятно… — с плохо скрываемой усмешкой протянул поручик. — Что ж, сотник, почти земляки. Я ведь тоже из казаков донских, из Еланского юрта. Садитесь, если не побрезгуете, попейте чайку… А то, может, что погорячее?

На этот раз спокойная речь поручика Оржанскому понравилась. Он помедлил, потом размашисто скинул с плеч бурку, кинул ее в руки нижнего чина и, выправив двумя руками складки под ремнем, прошел к столу.

— От погорячее не откажусь…

— Вот это по-нашему! — вновь расстегиваясь, одобрил поручик. — Ну-ка, Серегин, доставай запасы-припасы!

На столе появились ополовиненная бутылка водки, два граненых стакана и банка маринованных огурцов.

— Я хоть при исполнении еще, но с казаком-земляком непременно выпью! — широко улыбнулся поручик. — Ну, будем здоровы!