Английская набережная – рекордсмен по смене названий. С 1715 по 1777 годы её переименовывали двадцать один раз! Изначально она была названа Первой линией ниже Адмиралтейства, затем стала Береговой Нижней Набережной улицей, после название было сокращено до Набережной улицы… В конце концов набережная стала Аглинской линией, поскольку здесь жило много англичан и располагалось английское посольство. Аглинская линия стала Аглинской набережной, которая в 1829 году превратилась в Английскую набережную (но это переименованием уже не считается). В ночь штурма Зимнего дворца в ноябре 1917 года у набережной стоял крейсер «Аврора», который затем отплыл к противоположному берегу для того, чтобы выстрелить по Зимнему. Годом позже набережную переименовали в набережную Красного Флота. Историческое название было возвращено лишь в сентябре 1994 года к приезду британской королевы Елизаветы II.

Если идти по набережной к Александровскому саду, то очень скоро справа окажется розовый трехэтажный дом с десятью трехчетвертными ионическими колоннами. В июле 1800 года этот дом купила Александра Григорьевна Лаваль, урожденная Козицкая. Замужество Александры Григорьевны стало ещё одним городским анекдотом. Богатая наследница влюбилась в бедного французского эмигранта Ивана Степановича Лаваля, служившего по министерству иностранных дел. Мать Александры, бывшая дочерью (и наследницей) богатейшего уральского промышленника Ивана Мясникова, воспротивилась неравному браку, но упрямая Александра обратилась за разрешением к императору Павлу I. Тот потребовал от матери разъяснений и получил ответ, что Лаваль «не нашей веры, неизвестно откуда взялся и имеет небольшой чин». «Он христианин, я его знаю, для Козицкой чин весьма достаточный. Обвенчать через полчаса», постановил император.

Александра Григорьевна была хозяйкой самого популярного в столице литературного и музыкального салона. Пушкин часто бывал здесь и читал свои произведения, в частности – знаменитую оду «Вольность»:

«Пустынный памятник тирана, забвенью брошенный дворец» – это, как вы уже, наверное, догадались, Михайловский замок, который Пушкин созерцал из окон квартиры братьев Тургеневых (Александра и упомянутого выше Николая) на третьем этаже дома номер 20 по набережной реки Фонтанки.

В доме Лавалей нередко собирались заседания Северного общества, одним из лидеров которого был зять Лавалей князь Сергей Трубецкой. А в феврале 1840 года на проходившем здесь балу сын французского посла Эрнест де Барант вызвал Михаила Юрьевича Лермонтова на дуэль, из-за которой Лермонтов был выслан на Кавказ.

В доме 30 по Миллионной улице находился литературный салон княгини Авдотьи Голицыной, одной из красивейших дам Петербурга, которую прозвали «Ночной княгиней», потому что она начинала приём гостей в десять часов вечера. Говорят, что в неё был влюблен Пушкин. «Её минутное вниманье отрадой долго было мне», – признавался поэт и добавлял: «Я славой был обязан ей – а может быть, и вдохновеньем».

Напротив дома Голицыной находится главный пушкинский адрес – трехэтажный дом номер 12 по набережной реки Мойки, принадлежавший в то время княгине Александре Волконской. Здесь Пушкин снял квартиру за несколько месяцев до своей гибели, сюда его, смертельно раненого, внесли после роковой январской дуэли 1837 года и здесь он скончался. Последняя квартира великого поэта стала частью комплекса Всероссийского Пушкинского музея.

В небольшой церкви Спаса Нерукотворного Образа на Конюшенной площади 13 февраля 1837 года поэта проводили в последний путь.

Заключительным «пушкинским» аккордом может стать прогулка по Летнему саду, в который юного Евгения Онегина водил гулять «monsieur l’Abbe, француз убогой». Да и сам Александр Сергеевич любил здесь бывать. «Да ведь Летний сад мой огород, – писал Пушкин жене. – Я, вставши от сна, иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нём, читаю и пишу. Я в нём дома».

Петербургское наводнение 1824 года

Самое крупное и наиболее разрушительное за всю историю Санкт-Петербурга наводнение, произошедшее 19 ноября 1824 года, в «Евгении Онегине» описано так:

Но силой ветров от залива Переграждённая Нева Обратно шла, гневна, бурлива, И затопляла острова, Погода пуще свирепела, Нева вздувалась и ревела, Котлом клокоча и клубясь, И вдруг, как зверь остервенясь, На город кинулась. Пред нею Всё побежало, всё вокруг Вдруг опустело – воды вдруг Втекли в подземные подвалы, К решёткам хлынули каналы, И всплыл Петрополь как тритон, По пояс в воду погружён.

Именно что по пояс – вода в Неве и её рукавах поднялась на четыре с лишним метра выше обычного уровня! Были разрушены 462 дома и поврежден 3681. Число погибших достоверно неизвестно, поскольку подсчётами никто не занимался, но, предположительно, погибло более пятисот человек. На стенах некоторых петербургских домов можно увидеть памятные таблички, показывающие, до какого уровня поднялась вода в ноябре 1824 года. Мало было буйства водной стихии, так вдобавок на следующий день ударили сильные морозы, отчего затопленные нижние этажи и подвалы домов начали приводить в порядок только весной.

Затопленные во время наводнения части Санкт-Петербурга. 1907 год

С чего бы вдруг произойти такой беде? Причин было две – проливной дождь и сильный ветер. Пушкин не был очевидцем этой катастрофы, но описывает он её точно: «силой ветров от залива перегражденная Нева обратно шла». Подробное же описание произошедшего оставил нам Фаддей Булгарин в «Письме к приятелю о наводнении, бывшем в С.-Петербурге 7 ноября[41] 1824 года»: «В ночь настала ужасная буря: сильные порывы юго-восточного ветра потрясали кровли и окна… С рассветом мы увидели, что вода чрезвычайно возвысилась в каналах и сильно в них волновалась… Около 10 часов утра, при постепенной прибыли воды, толпы любопытных устремились на берега Невы, которая высоко воздымалась пенистыми волнами и с ужасным шумом и брызгами разбивала их о гранитные берега. Вода беспрестанно прибывала, ветер усиливался, и наконец возвышение воды в Финском заливе простерло бедствие на целый город. Нева, встретив препятствие в своем течении и не могши излиться в море, возросла в берегах своих, наполнила каналы и чрез подземные трубы хлынула в виде фонтанов на улицы. В одно мгновение вода полилась чрез края набережных, из реки и всех каналов, и наводнила улицы… Погреба, подвалы и все нижние жилья тотчас наполнились водою… В первом часу пополудни весь город (кроме Литейной, Каретной и Рождественской частей) залит был водою, везде почти в рост человека, а в некоторых низких местах (как, например, на перекрестке Большой Мещанской и Вознесенской улиц у Каменного моста) более нежели на полторы сажени… В третьем часу пополудни вода начала сбывать; в 7 часов уже стали ездить в экипажах по улицам, и тротуары во многих местах сделались проходимыми. В ночь улицы совершенно очистились от воды».

Надо отдать должное правительству, принявшему срочные меры для помощи пострадавшим. Дом военного генерал-губернатора[42] Михаила Милорадовича превратился в штаб по борьбе с последствиями наводнения. Нуждающимся предоставили кров и пищу, собирали для них деньги, Александр I пожаловал миллион (!) рублей для раздачи бедным и учредил Комитет о пособии разоренным жителям Санкт-Петербурга, который проработал до 1828 года и прекратил свою деятельность после того, как были рассмотрены все прошения о вспомоществовании.