Джоселин погрозила той пальцем:

– И это, по-вашему, пример, который директрисе следует подавать всей квест-академии? Ай-ай-ай, очень нехороший профессор!

Кошка зашипела и на нее.

Копперхельм изучал сияющие камни.

– А что тебя надоумило сложить их таким образом?

Анна покачала головой:

– Это не я. Это тоже Принцесса Ускерс.

Копперхельм осторожно взялся за рукавицу и отвел ее в сторону. Камни перестали светиться. Он придвинул рукавицу обратно. Они вновь засветились. На этот раз пульсирующий свет медальона еще усилился, пока не превратился в постоянное свечение.

– Как вы думаете, что это значит? – спросила Анна.

– Лично я думаю, что вы все обречены, – ответил Копперхельм. – Но это только мое мнение. Попробуй вызвать скворца.

Анна подняла рукавицу:

– Активировать ДжиПиЭс.

Не успели отзвучать эти слова, как из рукавицы выбился сноп радужного света. Он метался по всему кабинету, стукаясь о стены, о полки и даже о кошку, которая с воем бросилась за шкаф.

– Это и есть скворец? – спросила Анна, пытаясь уследить взглядом за цветным пятном.

Джоселин прижала пальцы к виску:

– Они бывают немного чересчур энергичны, особенно в начале квеста.

Скворец наконец перестал носиться, приземлился на столе и принялся жевать свиток.

– Так, прекрати немедленно, – велела Джоселин.

– Простите. Это ваше? – прошамкал скворец. Поскольку его клюв был забит пергаментом, звучало это как «Бвоззите. Эа афэ?».

Копперхельм выдернул свиток из скворчиного клюва. Нижняя часть документа была уже полностью истрепана.