Народ как всегда, торопится, хотя стоять в узких проходах, подпирая головой багажные полки, удовольствие небольшое. Я остаюсь сидеть, всё ещё перебирая события.
…Хорошо лететь с одним рюкзаком, не надо ждать багаж. Спустился по трапу и топай пешком к калитке в заборе, которая и играет роль «зоны прилёта». Справа по ходу располагается здание аэровокзала с красивым красным козырьком.
Мне везет. Прямо на остановке стоит экспресс «Толмачево-Вокзал». Он уже полон. Ждёт только меня. Сорок минут и я на вокзале, еще двадцать на трамвайчике, и я открываю дверь родной квартиры.
Не зря мы с Жанной потратили вчерашний день в поисках подарков. Мама страшно рада получить помаду “Lumene”[75] матового темно-красного оттенка. К ней ещё и карандашик той же фирмы для коррекции.
Юльке привёз сумку из кожзама[76]. Жанна сказала, что сейчас у девушек очень ценятся такие «хипповые». Сумка большая, туда можно слона запихать. С широким ремнем через плечо и декоративной пряжкой. Сестрёнка довольна.
Папане достались тёплые носки, которые ему презентовала Антонина Спиридоновна, значок клуба ветеранов АДД от Николая Ивановича и толстый блокнот для записей от меня. Блокнот хорош тем, что на обложке красуется как раз Ил-4.
Финский набор теней у меня припасён для Ленки, но это позже, а пока спать. После ночи в самолёте и бессонной ночи с Жанной засыпаю прямо с куском во рту.
ГЛАВА 18. КОМУ НА СЕВЕР, А МНЕ НАЛЕВО
Холодный февральский ветер бросал гроздья снежной крупы в стекло покрытого изморозью окна. В квартире Владимировых зябко, как бывает зябко в нежилом помещении. Даже, несмотря на пышущие жаром батареи. Мария Кузьминична, повесила пальто на вешалку у порога, стянула с усилием сапоги с заледеневших ног и устало присела на диван. Постепенно отогреваясь, она крутила в голове мысли о школе:
– С этой педработой только упусти момент, и уже опоздал. Вечная заедающая текучка. Тут ещё выпускные на носу. В этом году показатели по успеваемости выглядят заметно лучше, чем в прошлом. Рогов всё-таки молодец, хорошую идею придумал. Особенно девятые и десятые классы подтянулись. Сам-то он наоборот сдал как-то.
Не молодая уже женщина почувствовала, что стала уставать от школьной рутины. Ей захотелось съездить к внукам, в лес их вывезти. Может быть, даже на санках с ними покататься. Дети всегда заряжали её энергией. Особенно Женечка, она хоть и старшая, но такая непоседа. – От мысли о любимых внуках, неожиданно сил прибавилось. Улыбнувшись, Мария Кузьминична поднялась ставить ужин.
– Опять девочки из комитета комсомола подходили. – Её мысли снова возвращаются к школьным делам, в то время как руки на автомате моют картофельные клубни. – Просят, разрешить вечер в честь Советской Армии. Танцы хотят. Правильно, что взяла время подумать. С Петей надо посоветоваться. Хотя я уже знаю, что он скажет. Долго думать тоже времени нет, через неделю уже 23. В понедельник скажу, чтобы рассказали подробно, что да как. Пусть составят список песен и музыки, которую будут играть. Надо, чтобы какие-нибудь стихи выучили про войну. Монтаж патриотический соорудили… Или не надо? Завтра выходной вот и подумаю на свежем воздухе. С этой мыслью Мария Кузьминична окончательно преобразилась в хозяйку дома.
Как ни странно, её муж, завсектора пропаганды райкома, возвращаясь домой, раздумывал тоже о молодёжной жизни. Его интриговал успех музыкального клуба, который вдруг возник под эгидой райкома комсомола.
Ну, собирается молодёжь музыку послушать, обсудить новинки, да попрыгать, девок полапать… Однако, музыкальный клуб, который возник на «Точмаше» выбивался из общего ряда. Дело в том, что слух о новом виде досуга уже покатился по ВУЗовским и заводским общагам. На новогодней встрече народу было, как в утреннем трамвае. Надо будет сказать ребятам из комсомола, чтобы ввели билеты или пригласительные. Распространять будем по передовикам и активистам. Надо обязательно поддержать это начинание, не забывая конечно подчёркивать о протестном характере творчества зарубежных исполнителей и о превосходстве коммунистической идеологии. Какие-нибудь плакаты с правильными лозунгами повесили… И обязательно чтобы включали в программу наших. Тут как на минном поле. Зазевался, пропустил что-нибудь порочащее облик, сразу найдётся бдительный доброжелатель, готовый сообщить кому надо.
– Девки! – радостный вопль Ленки Адониной оглушил всех сидевших в актовом зале. – Вчера Борька звонил, сказал, что Кузьма вечер в честь 23 февраля разрешила! Только потребовала принести ей на подпись перечень песен, которые будут исполняться. И чтобы никакой темноты. Либо при всех люстрах, либо с цветомузыкой. Где ж её взять то, эту цветомузыку?
– Цветомузыка это классно, – проворковала Дедушева. – Представляете, всполохи цветных бликов в ритме шейка? Красота! А где Боря? Почему его нет на заседании комитета комсомола?
– Сказал, что поехал на «Точмаш» выпрашивать вот эту самую цветомузыку. Говорит, что «а вдруг!?». Там, конечно, тоже в субботу будет дискотека, но может, найдётся, какая-то. Нам-то только чтобы Кузьма заткнулась.
– Лена, ты не должна так грубо говорить о старших товарищах! – вдруг начинает воспитывать Ирка Трунова, комсорг школы, – Мария Кузьминична парторг школы, а ты её Кузьма…