– Витёк, нах, зря ты Сашку тормознул, я уже думал мы сейчас ему хлебальник отрихтуем, – заявляет Вадим. – Чего он нашего Кузю, нах, лупцевать начал? – Похоже, что Вадик действительно настроился на махалово.
– Вадик, – успокаивает его Витя, – нехер в школе шухер поднимать, потом с Тимошей[78] пришлось бы разбираться, а так, если хочешь, я тебе прямо завтра его найду и махайся с ним, хоть до посинения.
– Борька, ты с нами идёшь, или ждёшь кого-то? – Олег вспомнил о моём существовании.
– Я Ленку обещался проводить. Мужики, меня не ждите. Кстати, а как вы считаете, может, стоит дискотеки устраивать в квартирах и приглашать на них не кого попало, а только своих?
– Мысль хорошая, подумаем. Давай, пока, до завтра!
Результатом всех этих злоключений стал запрет на проведение танцевальных вечеров в помещении школы. Директору какие-то озабоченные товарищи донесли о наших приключениях, и на этот раз Тимоша взбрыкнул. Заявил, что не нужна ему негативная статистика «по проявлению в школе антиобщественного поведения». Мария Кузьминична его полностью поддержала. На созванном по этому поводу комитете комсомола завуч так и сказала:
– Танцы будут только на выпускной и с милицией. В остальное время собирайтесь на танцплощадках, в кружках бального танца, где хотите, но не в школе.
– Но ведь ничего не случилось, Мария Кузьминична! – попытался я спасти для школы такое полезное начинание, – мы справились сами, в милицию обращаться не пришлось.
– Это в этот раз, – резонно возразила мне рассерженная завуч, – а будет этих юных алкоголиков не двое, а больше? Вот представь, что бы вчера было, если бы Блажнов напал на Мосягина?
– То стал бы Блажник калекой, – дружно засмеялись все присутствующие.
– Ну, вот видите! Без жертв бы не обошлось. Разговор окончен. Марш по домам. А тебя, Рогов, я попрошу остаться. – Кузьминична в очередной раз начинает рассказывать мне, как важно хорошо закончить год. Как важен средний балл и прочее бла-бла-бла.
Постепенно закончилась зима, а с ней и третья четверть. К 8 марта выпустили красочную газету с поздравлениями и смешными фотоколлажами. Получилось несерьёзно, но трогательно.
Под псевдонимом «Богдан Бобров» я написал статью про «Машину времени». Сознательно старался сделать её как можно более злой. Даже название «говорящее», – «По какому времени играет машина?». Правда, избегал обвинений в антисоветизме, упирая в основном на общечеловеческие проблемы. Мизантропия, аполитичность, цинизм, пропаганда пессимизма и аморальности, всё это я густо приправил цитатами из текстов Макаревича. Отправил в «Советскую Культуру», но к моему удивлению её напечатали в «КП» и не под моим псевдонимом, а под странным сочетанием «Ник. Петров». При этом из «Культуры» никакой реакции не было. Как будто и не писал ничего. Так как одновременно я написал еще и хвалебную статью в «Комсомолку», то между газетами получился диспут. По хорошему, Макар должен бы мне гонорар за рекламу заплатить, я же вывел из подполья его творчество на пару лет раньше.
5 марта закончился XXVI съезд КПСС. Сразу же в школе началась компания по материалам этого мероприятия. При определенном навыке можно вычленить из всего потока маловразумительной риторики пару десятков слов, с помощью которым легко противостоять наездам блюстителей идеологической чистоты. Особенно актуальным для нас должна быть фраза – «морально-политическая закалка подрастающего поколения».
В марте я предупредил председателя о том, что буду увольняться потому, что пора к экзаменам готовиться. Кроме экзаменов мне надо писать статьи для формирования «портфолио» и редактировать школьную газету. Последнее собрание любителей современной музыки прошло с использованием моей подборки 7 марта, когда мы собрались дома у Лариски Тропниковой, чтобы последний раз перед экзаменами гульнуть, как следует. К счастью, в этот раз обошлось без эксцессов. Водку, конечно, принесли, куда без этого в нашем классе, но немного всего пару пузырей. Мешали её с напитком «Буратино», получалось хоть и приторно, зато употребить можно больше. Те, кто не хотел, могли вообще не пить, развлекаясь, чистым как слеза лимонадом.
Вечерний мартовский морозец сковал появившиеся за день лужицы в настоящий каток. В одиннадцатом часу шумная толпа вывалилась из подъезда во двор. Половина тут же оказалась в коленно-локтевой позиции. Однако никому это настроение не испортило. Устоявшие пробовали помочь павшим, но валились рядом с ними. Это веселило компанию ещё больше.
– Предлагаю домой ползти! – прокричал Олег.
– В колонну по одному на четвереньках, шагом – марш! – Это уже Мосягин присоединился к компании, стоя на четырёх костях.