– Я тоже люблю тебя, Ник, – прошептала я со слезами на глазах, не понимая, из-за чего плачу. – Безумно люблю. Ты делаешь мою жизнь идеальной.

– Надеюсь на это, детка. Хочу, чтобы ты была счастлива.

Мы спали в объятиях друг друга, и я проснулась от того, что Ник разговаривал во сне.

– Ostan’sya, – бормотал он с умоляющим выражением лица. – Pozhaluysta. Ostan’sya…

Я осторожно убрала волосы с его лба, и лицо Ника разгладилось. Он повернулся ко мне, крепко прижал и мирно уснул.

Солнечный свет заливал наш домик, казалось, сразу отовсюду. Ник покрывал поцелуями мою спину, заставляя дрожать от желания.

– Что на тебя нашло? – устало хмыкнула я после сногсшибательного оргазма.

Он пожал плечами.

– Ты красивая, сексуальная, и я люблю тебя.

– Все просто, да?

– Ты все еще обнажена, – добавил он. – Так что есть проблема.

Я засмеялась и прижалась к нему поближе.

– Ты разговаривал во сне прошлой ночью, – сообщила я минуту спустя.

– Правда? И что я говорил?

– Что-то по-русски. Pozhal… ostan… как-то так. – Ник напрягся. Я подняла голову и посмотрела на него. – Что это значит?

– Ничего. Тарабарщина. Мой русский стал совсем ни к черту. – Он легко улыбнулся и поцеловал меня в плечо. – Позавтракаем?

– Конечно, – нахмурившись, ответила я.

А потом взяла телефон и, повинуясь интуиции, погуглила перевод на английский слова «останься». Получилось «ostan’sya».

В течение следующих нескольких дней Ник выглядел рассеянным, но больше не произносил «останься» ни на английском, ни на русском, а если и бормотал во сне, то я спала настолько крепко, что не слышала.

Месяц спустя я сморщила нос, когда Ник предложил мне кусочек ананаса.