Глава 9

Проснулась Исабель на рассвете. Долго лежала, смотря на то, как в утренней дымке светится букет роз, стоявший на столе. Накануне вечером она как следует убрала и помыла дом, и от полов еще тонко-сладко пахло чистым деревом. Сонно, убаюкивающе, спокойно. Сейчас Исабель лежала, подогнув под себя ногу и, рассеянно поглаживая пальцами краешек одеяла, вспоминала рассказ Винсента. Или исповедь. Да, больше было похоже на мучительную исповедь.

Исабель искала в себе какие-то изменения. Чувство презрения, отвращение, неприязнь. Но у нее никак не получалось вложить Винсента – того, которого она знала – в ту картинку, которую он нарисовал. Исабель повернулась на спину и раскинула руки в стороны.

Да и что такого, если подумать, он сказал? Пару лет назад кузнецова сына в Больших Топях чуть вилами не отходили, застукав на сеновале с чужой женой. А в прошлом году он уже на Ясинке женился. Шумная свадьба была, яркая. С лентами да песнями. А по каким дворам он до этого шастал? И ничего, живет, отцу помогает, в этом году сын родился. Или Кося, шушукающаяся с подружками. Исабель краем уха слышала ее хвастливые рассказы – ни одна свечка в храме не поможет, ежели ездить на торжища, да там то пряник, то бусы в подарок получать за поцелуйчики. Нет, Исабель не одобряла такое, но, в конце концов, Винсент никого не заставлял. В этом она ему верила. И то, как он говорил об Азарии… он же пытался спасти ее. Да, виконт не был образцом милого, добропорядочного юноши, но он и не пытался им притвориться. Исабель села в постели и вздохнула. И да, она тоже не притворялась. Она правда не знала, пошла бы она в огонь, например… за Желем? Девушка поежилась. Дурные мысли, дурные. Может, освященник и прав, надо зайти в храм, одной, попросить совета у богов. Поговорить о своей заблудившейся душе?

Быстро приведя себя в порядок, Исабель заплела волосы в две косы и, накинув на плечи платок, вышла из дома. Утренний туман понемногу рассеивался, издали доносились первые звуки просыпающихся домов: скрип колодезного ворота, сиплый собачий лай, птичий гомон и сердитое покрикивание хозяйки. Солнце еще не нагрело воздух и на улице было зябко. Поеживаясь, Исабель быстрым шагом дошла до храма и, тихо приотворив дверь, юркнула внутрь. В храме было теплее. Уютно мерцали огоньки свечей, у ног Ярса и Ирсы стояли свежие букетики цветов в вазах, между прочим, сделанных Мелехом и расписанных Исабель. Девушка подошла к статуе Ирсы и преклонила перед ней голову. Подношений у нее сегодня с собой не было, но боги не знать, им нужно искреннее слово и вера, а не собранная дань.

– Помоги мне, Ирса, – прошептала еле слышно Исабель. – Я должна бы бояться, что я потеряла себя. Что я быстрее спешу вернуться в Лозу. Что я не страшусь Винсента и ищу ему оправданий. Но правда в том, что мне кажется, что я не потерялась, а нашлась. Я очень скучаю по отцу, но я боюсь дня, когда он вернется. Я ужасная дочь. Ужасная.

Первый утренний луч солнца пробился через витраж окна к ногам Исабель. Теплый, согревающий, ободряющий.

Девушке показалось, что до нее донесся аромат роз и на сердце вдруг стало спокойней. Приложив ладонь к статуе, Исабель какое-то время постояла так, а затем пошла к выходу. Пора было в поместье.

Толкнув дверь, Исабель нос к носу столкнулась с Желем. Мужчина замер, теплым дыханием коснувшись лица девушки. Исабель сделала шаг назад.

– Прости пожалуйста, – пробормотала Исабель. Жель смотрел на нее испытующе, с каким-то волнением во взгляде и от этого ей было неуютно.

– Ну что ты, Исабель. Не за что извиняться, – голос освященника был ласков. – Я очень рад, что, не смотря на необходимость заменять Мелеха в поместье, ты по-прежнему исправно посещаешь храм. Твои трудолюбие, скромность и любовь к знаниям мне очень приятны. Конечно, тебе предстоит еще многому научиться, но…

Исабель прикусила губу.

– Я хотел с тобой кое о чем поговорить, – коснулся руки Исабель освященник. Пальцы его были горячие, словно угольком кожу обожгло.

– О чем?

– Сегодня вечером в храм прибудут освященники Паломнической Миссии. Они несут святую реликвию в недавно отстроенный храм в Заокии, и мне была оказана честь принять Миссию. Они задержатся, чтобы провести Большую Молитву и я хотел бы представить им тебя.

– Меня? Но зачем? – удивилась девушка.

Жель улыбнулся краешком губ.

– Что ж, думаю, теперь я могу сказать тебе. С момента прибытия в Малую Топь я наблюдал за тобой, Исабель. Ты не гонишься за праздными развлечениями, ты искренняя и любящая дочь, скромная и работящая девушка и никогда не позволяла себе ничего предосудительного. Да, ты любишь мечтать и не все книги, которые я видел у тебя в руках, я бы одобрил. Но мне нравится твоя тяга к знаниям. Я хочу кое-что предложить тебе. Младший сан. Женщины-освященницы это большая редкость и тем большей жемчужиной ты станешь. Я буду просить у освященников Миссии благословить меня и тебя на этот шаг.

Исабель показалось, что ей на плечи упало что-то тяжелое. Глаза Желя горели воодушевлением, а Исабель хотелось бежать, бежать со всех ног.

– Б-благодарю тебя, Жель. Это… это очень неожиданно. Но ты не оставил мне даже возможности подумать, – Исабель старалась облечь свои чувства в вежливые слова. – Отец еще не вернулся, и я не могу бросить помогать ему. А… а быть освященницей и одновременно помощницей гончара я вряд ли смогу.