Небо хмурилось все сильнее, и Ханна торопила Исабель. Надо выйти до того, как начнется дождь. Да и Петер – муж Ханны – не любит ждать за воротами, переминаясь с ноги на ногу. Ханна посмеивалась, говоря об этом, но в ее глаза была нежность. Любит она своего ревнивого, немногословного Петера. С тех самых пор, как ударом кулака на ярмарке в Большой Долине он свалил с ног охальника, вздумавшего зажать Ханну у околицы. Свалил, бережно поправил на растерявшейся, тогда еще юной Ханне платок, и пробасил:
– Не боись, обходить по дуге будут. Каждый. Калач хочешь?
Как выяснила потом Ханна, для Петера это была очень длинная речь.
Исабель не хотелось уходить. Она бы лучше спряталась в комнате, заткнув уши и зарывшись лицом в подушку, пока не пройдет гроза. Или бы попросила у Винсента посидеть с ней в библиотеке. Да хоть пироги печь, вон, что Ханна напекла, Ленно все еще с утра доел. Но виконт молчал, Ханна хмурилась все сильнее, и Исабель сделала вид, что ищет платок – без платка никак, ветер поднялся такой, что продует моментально. В конце концов Винсент отправил Ханну вперед, иди, мол, к мужу, а Исабель следом выйдет. Он так и не предложил остаться и Исабель подумала, что теперь уже действительно стоит поторопиться. Благо, солнце выглянуло сквозь тучи, значит, время добраться до дома еще есть. А там она завесит окна, заберется под одеяло, зажмурится, закроет уши руками и как-то переживет этот вечер. Если повезет – гроза не будет бушевать до утра и ей даже удастся поспать.
Солнечные лучи пропали, не успела Исабель и до ворот дойти. Петер приехал в повозке: он сгреб Ханну в охапку, почти закинул за бортик и легонько стегнул вожжами гнедую кобылку. Исабель только что успела рукой махнуть вставшей было в повозке Ханне, мол, все хорошо, я дойду – и повозка уже мчалась прочь. Петер не очень задумывался о таких вещах, как, например, не стоит ли подвезти живущую в другом конце деревни девушку, чтобы она не попала под дождь. Впрочем, Исабель не обиделась, в конце концов, она не жена Петера, не родня, не дочь. А внимание и воспитание – что ж, у всех свои, не стоит судить строго.
Молния сверкнула, как только Исабель вышла за ворота. Девушка еще успела сделать несколько шагов вперед, а затем грохот грома и новая вспышка заставили ее оцепенеть. Ливень обрушился стеной, вокруг моментально стало темно, но Исабель едва ли это видела, понимала и осознавала. Каждая вспышка, каждый раскат заставляли ее сжиматься все сильнее от всепоглощающего ужаса, чувства, что она умирает и спасение не придет. Воспоминания наслаивались друг на друга, нежеланные, давно загнанные в угол, выползавшие призраками в каждую грозу. Но никогда так сильно, как сейчас. Никогда.
Поле. Молния. Мама.
Экипаж. Всадник. Ягоды.
Всадник. Дорога. Мама.