Цветы. Мама. Снова гроза.

Гроза. Гроза.

– Исабель! – ей показалось, что она слышит голос Винсента. Но язык не слушался ее и едва ли она могла что-то ответить.

– Исабель! – еще одна вспышка, там, где-то сбоку, но это не молния. Глухой вскрик, и снова вспышка.

Сознание затухало. Исабель была и здесь, наяву, и где-то там, в полуобмороке, среди хоровода воспоминаний. Кто-то схватил ее под руки и поднял – кажется, Ленно. Перед глазами мелькнули ворота и другие руки, крепко и надежно, подхватили Исабель.

Винсент.

Исабель вцепилась в мокрую рубашку виконта, единственный якорь среди накрывшей ее темноты. Когда она снова пришла в себя, виконт растирал ее заледеневшие руки. Призраки никуда не ушли, наоборот, картинка стала цельной и ясной и Исабель надо было рассказать, обязательно рассказать об этом, но губы плохо ее слушались, и она не могла издать ни звука. Ленно сказал виконту, что тому стоило бы переодеться и Винсент вышел из комнаты, попросив юношу приглядеть за Исабель. Ленно подошел к камину, подкинул поленце и вздохнул.

– Ты как?

– Не… знаю, – голос был тихий, хриплый и срывающийся. Исабель закашлялась, села и плотнее закуталась в плед. Одежда неприятно липла к телу, но внутри кокона из пледа было достаточно тепло, чтобы перестать дрожать.

– Но… спасибо. Это же ты… меня принес?

– За ворота – я. А дальше… Я думал, господин виконт с ума сошел, – задумчиво сказал Ленно, глядя на огонь. Смысл его слов ускользал от Исабель, все еще пытавшейся прийти в себя.

– По… почему.

Ленно перевел на нее смущенный взгляд.

– Прости, не мое это дело говорить такие вещи. Просто… Я услышал крик, думал, виконт злится на что-то. Ну, у него бывало раньше такое. Он мог выйти поорать на снег. Потому, что, ну, снег засыпал все вокруг и оставил одно «мерзкое белое спокойствие». Кажется, так он говорил.

Я решил проверить, все-таки, ну, такая гроза. А там виконт дерется с оградой, а та его бьет. А ты стоишь на коленях, там, за оградой.

– Бьет? – Исабель повернула голову к Ленно. – Что это значит?

Ленно почесал в затылке и отодвинулся от камина подальше – огонь разгорелся и сидеть рядом стало жарко.

– Ну… проклятье не дает господину виконту выйти за пределы поместья. А предел это, ну, ограда и есть. Это как удар, я видел один раз. Господина отбросило на несколько шагов назад, вспышкой. И кожу ему обожгло. А тут он стоял, вцепившись в ограду, а от той вспышка за вспышкой. Мне кажется, это очень больно. Я видел его руки. Я бы с такими ладонями тебя досюда не донес.

Исабель потрясенно уставилась в пространство.

– Но я же рыбина, – растерянно прошептала она. – Какая разница, под каким дождем плавает рыба?