Её рука дернулась, и Грег с трудом удержал улыбку — кажется, Лиз хотела показать неприличный жест Броку, который, честно говоря, его заслужил. Рыжий притворно вздохнул:

— Узнаю Клермона — умирать будет, но сама доберется до дома! — он продолжал торчать в дверях паромобиля, словно до последнего надеялся, что Лиз передумает и, действительно, бросит Грега.

— Да лаааааан! — не удержалась она: — это когда это я еще умирала? Езжай, Жабер, а то я про розги вспомню!

Алистер не удержался и затащил Брока в паромобиль. Громко хлопнула, закрываясь, дверца. Паромобиль тронулся в путь.

Лиз обернулась на прощание к все так и стоящему рядом с ней Грегу и отважно поцеловала его в губы:

— Все равно буду ждать — возвращайся! — она резко развернулась и пошла прочь на остановку паровика.

Брендон подошел ближе и осторожно дернул Грега за рукав:

— Пойдем, болезный. Сдам тебя Марку.

Грег молча кивнул, продолжая взглядом провожать мелкую фигурку в мальчишечьей одежде. Он хотел убедиться, что с Лиз все будет хорошо. Брендон кашлянул. Грегу пришлось напоминать себе, что Лиз в состоянии позаботиться о себе сама.

Эван стоял у своего паромобиля, открыв пассажирскую дверцу:

— Грег, Брендон, идите сюда. Я с вами в инквизицию.

Брендон бросил на Грега подозрительный взгляд:

— Чего это он так за тебя волнуется? — алый эфир пробежался по его рунам на лице. — Ты еще что-то натворил, кроме сомнамбулизма?

Грег отрицательно качнул головой и направился к паромобилю Эвана — стоило узнать, что беспокоит Хейга-Ренара:

— Что-то не так? Ты парням не говорил, что поедешь с нами.

Ренар-Хейг закаменел, как всегда, когда волновался, и тихо сказал:

— Им не нужно знать, что я тоже одержим, как и ты.

В штабе инквизиции было бурно — в коридоре, ожидая приема у инквизитора, толпились люди. Грег вздохнул, готовясь ждать, но Брендон уверенно ввинтился в толпу таща за собой Эвана и Грега. Когда в очередной раз на него шикнули, он нагло сверкнул алыми искрами эфира. Когда кто-то пообещал на него подать жалобу, Брендон достал из кармана брюк слегка помятую колоратку и помахал ею перед лицом жалобщика:

— Еще вопросы и пожелания?

Тот побелел, зато толпа схлынула, пропуская их к кабинету Марка.