Грег сунул бутылек во внутренний карман мундира:
— Хорошее побочное действие. Мне нравится.
В кабинет вернулся мрачный Брендон:
— Свидетельства всем раздал, двери закрыл. В инквизиции, кроме нас, теперь никого нет. Марк, последнее предупреждение — не лазь в чужие головы без спроса!
Марк ткнул пальцем в сторону мужчин:
— Они просили. Они очень просили. Черный лоа, которого видел Грег в коридоре полицейского Управления, — тот самый, которого видел Эван в Олфинбурге, тот самый, что спас ему жизнь, тот самый, что предлагает Эвану свои силы.
— Твою же… Мать… — выругался Брендон. — Значит, все же выжил.
— Значит, что ты собираешь свои вещи и съезжаешь от меня, — усмехнулся Марк. — Эван, вы же не будете против приютить у себя секретаря Виктории?
— Я был временный… — напомнил Брендон.
— Нет ничего более постоянного, чем что-то временное, — глубокомысленно изрек Марк. — Брендон, не ломайся и не выкручивайся — у тебя хотя бы есть причины для появления в доме Ренаров. У меня такой причины нет, а лоа ловить надо, причем быстро, пока он не набрался сил и не принялся сам убивать. В столицу я уже сообщил — просил о встрече с Ривзом, чтобы узнать, как именно он пытался уничтожить этого лоа и что ему помешало, но увы… Защитник веры отказал во встрече с Ривзом. Король боится, что тайна его прихода к власти всплывет. Если станет известно, что умерший король занимался демонологией, то за королевскую власть я и ломанного гроша не дам. Леры, еще вопросы?
Эван кашлянул, напоминая о себе — он ни слова из того, что его беспокоит, не сказал:
— Простите, я могу…
Марк кивнул Брендону:
— Можешь нанести Эвану первую руну. Получай своего первого ученика, колдун, и только посмей мне ускользнуть от обучения.
Эван громче сказал:
— Отец Маркус! Выслушайте меня! Я…
Марк выгнул белую бровь, совсем как Эван:
— Вы не хотите вернуть эфир? Вы не хотите становиться колдуном? Или вы боитесь, что станете черным колдуном? Не смотрите так на Брендона — он больше выделывается, что творит зла.
Грег скривился, благодаря небеса за то, что его хотя бы выслушали. Эвану повезло меньше — его мысли просто так прошуршали, как страницы книги, отказываясь слушать.
— Менталисты — зло, — хмуро сказал Эван. Брендон согласился с ним: