— Не хорони меня прежде срока. Я ещё в состоянии идти.

— Прости… — смутившись, я оставила неосознанные попытки подставить Джерарду плечо.

— Нет, — я смутно видела лицо любимого, но по голосу услышала, что он улыбается. — Это я должен просить прощения, ведь это моя привилегия носить тебя на руках.

— А я должна благодарить тебя, Стэффен.

— В том, о чём ты думаешь, моей заслуги немного, — усмехнулся бастард. — Когда я подоспел, оставалось только помочь закончить успешно начатое.

— Ты неправ. Я не хочу об этом думать вовсе. Обо всём, что происходило там, — я кивнула назад, — на протяжении этой ночи.

— Вот и славно, — не стал спорить Стэффен. — Знание это не для слабого девичьего сердца. Одного не понял — кой чёрт там забыл святоша?

— Забыл? — произнёс Джерард, и его от голоса вдоль позвоночника пробежал холодок. — Нет. Он давно следил за мной, как выжидающий вор, и вот получил возможность, а скорее, и указание. Он истреблял древнее знание всюду, куда только дотягивались руки, но хранил его в памяти. Лорд обезопасил себя, прибегнув к помощи монаха. За время долгих изысканий тот выведал способ, что позволил ослабить надо мной защиту моих… благодетельниц и нашу связь. Ему удалось сделать так, чтобы они не сумели бы найти меня, а, если и найдут, не сумели бы приблизиться.

Я извлекла из их слов ещё одно.

— О нет! Вы убили служителя церкви?!..

— И пальцем не тронули. Всего лишь предоставили возможность ощутить себя в чужой шкуре, — со мстительным весельем возразил Стэффен. — Жаль, урок продлится недолго, не позже утра хватятся.

Джед прошептал проклятье.

— Если прежде за ним не придут они, — промолвил он тихо и на мой вопрос неохотно пояснил: — Им может стать любопытно, кто помешал видеть и знать, что происходит со мною.

Стэффен присвистнул, осенённый тою же мыслью, но тотчас отмахнулся от неё, не спеша мчаться вспять, рискуя нашим успехом, вызволять диакона. Сострадания к судьбе того, кто таил ненависть к товарищу, он не испытывал.

— Туда ему и дорога. Живой или уже нет — пока никто не знает об этом, он ещё сослужит нам службу.

— И чем же? — спросила я и тогда лишь поняла, что за грубые одежды были на Джерарде.

Стэффен хохотнул, подкрепляя мои подозрения.

— Эх, была не была! Где сила не пройдёт, там хитрость пролезет.

— Прорываться с боем — безумие, — кивнула Блодвен. — Рада слышать, что даже ты это понимаешь.

— О, благодарю! — Полагаю, будь мы в иных обстоятельствах, Стэффен не преминул бы приложиться к белой ручке, но тусклый свет не позволял насладиться изяществом зрелища, извилистая лестница коварно подставляла под ноги скошенные ступени, а ручка вместо надушенного платка продолжала сжимать Стэффеном же данное оружие. — Но и без твоей помощи, прекрасная родственница, нам никак не обойтись.