Рассказ 1. Начнем все же не с 1917, а с революции 1905 года…

Давно и успешно проведенная Крестьянская реформа 1861 года имела важную особенность. Крестьяне стали независимыми от прежних хозяев, теперь они работали на себя. Но глубинной русской традицией, важнейшей составляющей русской идеи наряду с православием и собиранием земель был и оставался общинный коллективизм. Земля после реформы по-прежнему была коллективным достоянием всей общины. И никто, ни один мирянин не собирался ее делить и присваивать. Повторю, из века в век земля была общей! Вся жизнь в мире-деревне выстраивалась по коллективистским нормам. Она начиналась и заканчивалась по принципам взаимоподдержки и взаимовыручки. «Все за одного, и один – за всех», «На миру и смерть красна», – наставляли русские пословицы.

Спрашиваете, а откуда возникала и чем была обусловлена определяющая роль коллектива? Если империя – это защита от возможных вызовов извне, то коллективизм – это социальный ответ на вызов самой природы. Ведь крестьянский труд в России – это труд в особой экономической зоне, зоне неуверенного и неустойчивого земледелия. Коллективизм вырастал из двух взаимопереплетающихся обстоятельств. Изначально труд по правилам взаимной поддержки – это ответ на природные особенности. А затем коллективизм превращался в социокультурный эталон и стандарт, закрепленный в правилах и нормах. Коллективизм стал глубинным культурным кодом, сохраняемым из поколения в поколение, началом, без которого жизнь не мыслилась. Соответствующие подтверждающие пословицы («Сам погибай, а товарища выручай», «Царство разделится – скоро разорится») можно приводить и дальше…

И вот с началом XX века в нашей деревне происходит аграрная революция. За первое десятилетие приблизительно в пять раз увеличивается энерговооруженность сельского труда, в таком же размере растет потребление искусственных удобрений… Русская равнина как зона неуверенного земледелия переходит в регион устойчивого и эффективного земледелия. В результате в деревне происходит расслоение. Часть крестьян теперь работает еще эффективней, они производят зерно не только для себя, но и для рынка, и мечтают об увеличении своего земельного надела. Другая часть крестьян надеется продать землю и уйти на работу в город. Ну а какой-то процент сельских жителей начинает лениться и лодырничать, мол, соседи все-равно помогут… (Уточню, что главными производителями продовольственной продукции, особенно для внешнего рынка, были в этот период не мелкие крестьянские хозяйства, а крупные производственные экономии, созданные частью бывших помещиков, которые захотели и сумели вписаться в новые, постреформенные экономические правила.)

Все сказанное объясняет, почему вопрос о земле, точнее, о ее приватизации оказался в начале прошлого века одним из самых главных и самых острых вопросов русской жизни. Активная часть крестьянства требовала увеличения участков, настаивала на праве выкупа земли и выхода из общины. Но такие требования нарушали чуть ли не 1000-летние традиции и не принимались консервативной частью общества. Достаточно вспомнить открытый спор нашего великого писателя Л. Н. Толстого, не принявшего реформы, с нашим великим реформатором П. А. Столыпиным…

Еще один фактор, породивший революционные потрясения 1905 года, также связан с кризисом традиционных российских правил. Переход к обустройству означал не просто отказ от традиционной русской военной стратегии, но и востребованность большей социальной мобильности, динамики, большей открытости государства и общества. Бурно развивающийся капитализм утверждал принцип «время – деньги» и навязывал ускоренный темп жизни. Страна нуждалась в отмене устаревших запретов и переходе к гибким, демократическим политическим правам, в отмене или существенном сокращении тормозящей роли цензуры, в легализации многопартийности, в свободе профсоюзной деятельности.

Для правильной оценки политики Санкт-Петербурга того времени необходимо не только помнить о шествии 9 января. Необходимо знать, что, по сути, все требования, выдвинутые российским обществом в адрес монарха, были услышаны и постепенно выполнялись! В 1906 году принимается конституция, она называлась Основный закон, прошли выборы в Государственную думу. История с думами не была гладкой: из трех созывов два пришлось распускать досрочно и менять правила избрания депутатов. Но совершенно очевидно, что главной заботой и целью царя был не разгон народных избранников, а адекватное вписывание принципиально нового инструмента управления в политические нормы и политические реалии меняющегося государства. Народу были нужны не великие потрясения, а великая Россия!

Результатом первой русской революции стала Столыпинская земельная реформа. Политические требования также были услышаны, политические и гражданские права россиян были расширены, цензура существенно ограничена и минимизирована…

И еще несколько слов про вошедшее в историю 9 января. Отмечу одну, на мой взгляд, почти роковую ошибку, все же допущенную императором в тот период. Полиция знала, что на воскресенье запланировано шествие к Зимнему дворцу. Николай II, увы, принял совет министра внутренних дел и накануне уехал из города в Царское Село. Но никто не знал, что к мирному шествию примкнут провокаторы. Они готовились первыми стрелять в полицию, и стрельба эта началась не у стен Зимнего, а у Нарвских ворот. Именно эта акция, совершенная, скорее всего, на японские деньги (историки считают такую версию наиболее вероятной, все помнят про Русско-японскую войну), вызвала ответный огонь по протестующим уже на самой Дворцовой площади. Подобный эксцесс был совершенно неожиданным и беспрецедентным в отношениях между русской властью и русским народом. (Напомню, что за весь XIX век, за сто лет в России по политическим мотивам был казнен 41 человек.)

Если бы не стрельба зачинщиков столкновения, ничто, повторю, ничто не мешало императору уже 9 января принять делегацию участников шествия. Если бы между ними состоялся откровенный разговор, дальнейшая история страны могла бы разворачиваться по совсем иному, оптимистическому сценарию. Кровавое воскресенье впервые, и весьма существенно, подорвало доверие между обществом и властью в тогдашней России…

Хотя бы кратко следует сказать и о Русско-японской войне. В официальной истории она описывается фальшиво, упрощенно и не просто без сочувствия, но, как всегда, по-советски, в насмешливо-издевательском тоне по отношению к исторической России. Сделаю здесь несколько уточнений и пояснений.

На результаты силового конфликта, несомненно, повлияло то, что с российской стороны в войне успело принять участие не более 10 % от всего личного состава нашей армии. За короткий период, а японцы начали войну без объявления, войска в необходимом количестве просто не успели перебросить из Европы в район Порт-Артура…

Другая важная и малоизвестная деталь. Когда Сергей Витте начал в Сан-Франциско переговоры с японцами о заключении мира, он (по указанию императора) предложил условия, которые японскую сторону заведомо не могли устроить. Витте сразу заявил, что в войне нет ни победителей, ни побежденных, нет и не будет никаких контрибуций. Петербург может обсуждать только условия передачи части Сахалина, которую Японии предстояло осваивать с нуля. Российские власти считали, что такие условия противник не примет, и продолжали интенсивно подтягивать новые воинские части к району боевых действий. Сил уже становилось достаточно, чтобы решительно повернуть войну в нашу пользу.

Но японские переговорщики знали то, чего не знали ни их соотечественники, ни российские лидеры. Ресурсы и потенциал Страны восходящего солнца были к этому времени полностью исчерпаны. Продолжать войну Япония уже не могла. В результате Токио без промедления и колебаний принял предложения российской делегации. И… на следующий день после подписания мирного договора в Японии начались массовые демонстрации протеста. «За что же мы боролись?» – вопрошали возмущенные «победители». Ну а в России С. Ю. Витте, подписавший соглашение и уступивший территорию, получил не вполне заслуженную кличку «полусахалинский»…

И еще про Японию и Россию важные и нераскрытые детали… Я подробно рассказал о том, что после поражения в Крымской войне Россия провела серию глубоких реформ, включая отмену крепостного права. Писал и о том, что в силу традиций с 1861 по 1906 год земля общинников оставалась коллективной собственностью.