Корнилов тяжело вздохнул, перевооружение флота на новые орудия в 75-мм и 47-мм, с длиной ствола в тридцать калибров шло под радостные комментарии артиллерийских офицеров, характеристики у пушек были выдающиеся. Только где набрать потребное количество снарядов. Арсенал в Калифорнии не очень то жаловал «речников», снабжая снарядами и пушками в первую голову «своих», — кавалеристов Турчанинова. Павел Степанович ещё и потому уехал в Константинополь-Тихоокеанский, чтобы напрямую донести до графа и генерала Образцова простую идею — активность речной флотилии КША на Миссисипи куда как надёжнее обезопасит Русскую Калифорнию от возможных рейдов кавалерийских бригад янки, чем устроение заградительных позиций у Большого Солёного озера. Прорыв вверх по реке до впадения в Миссисипи полноводной Огайо, возвращение под контроль Юга стратегически важного порта Каира смешает северянам все карты. А если ещё и до Сент-Луиса дойти, «закупорить» все перевозки неприятеля грузов и солдат по рекам! Да тогда генералы САСШ и не помыслят о направлении мощного экспедиционного корпуса на Запад, а заняты будут исключительно предотвращением возможных десантов южан. Прошлогодний рейд кавалеристов генерала Стюарта, изрядно порезвившихся в тылу и спокойно, с минимальными потерями ушедших к русским, показал янки уязвимость их коммуникаций. А разрушенные бригадой Стюарта склады, железные дороги и военные заводы заставили вашингтонских умников задуматься об обороне, а не лелеять планы по расчленению территории Конфедерации на две части. Пока же, из донесений разведки следовало, что неприятель развернул в Сент-Луисе строительство одновременно десяти колёсных пароходов в 600 тонн водоизмещения. Посудины бронируются по бортам в три дюйма, на каждой разместят до десятка орудий (а есть в арсенале Сент-Луиса и десятидюймовки, которые также готовятся к установке на суда по 1–2 штуки) так что дело серьёзное. Преимущество КША в морских минных катерах, чьё появление на Миссисипи стало для флотилии Союза неприятной, а где то даже и катастрофической неожиданностью, сохраняется, почему то противник доставившие массу проблем маленькие и вёрткие судёнышки считает несерьёзными и делает ставку на большие корабли. Хотя коммодор флота САСШ Фут и командует прекрасно мелкосидящими канонерками, слаженные действия его отряда на реке Теннесси, немало поспособствовали успеху наступления северян.
Сейчас Фут, по данным разведки сосредоточил все свои силы в Каире и готовится к внезапному нападению на базу флотилии КША в Мемфисе. Что ж, посмотрим кто кого упредит, ударит первым. Корнилов приготовился к броску вверх по течению, запасы угля были доведены до предела, два парохода стали плавучими угольными станциями. Мало ли, на новом месте рассчитывать на помощь сухопутных в деле обеспечения топливом адмирал поостерёгся.
Владимир Алексеевич улыбнулся, его и Нахимова, после отъезда на Миссисипи прозвали «земноводными адмиралами». Наверняка остряки намекали на незавидную судьбу адмирала Чичагова, отряженного командовать сухопутной армией и так и не изловившего Бонопарта.
Ну да Павел Васильевич Чичагов, поставленный на Дунайскую армию в 1812 году, оказался на суше, а начальник, пусть и речной флотилии, всё одно моряк!
Корнилов споро поднялся (не берёт возраст, не берёт! Ещё повоюем!) и подошёл к певунам, жестом показав: не надо вскакивать, вне службы, без чинов.
— Как в «ночное» сходили, Егор Терентьевич?
Мичман Нилов, с трудом преодолел желание вскочить перед адмиралом, дождался пока Корнилов усядется на освобождённый Саввой Приходько чурбак и степенно, солидно (так ему казалось) ответил: «Всё хорошо, ваше высокопревосходительство. Кораблей Севера на полсотни миль вверх по реке нет».
— Что ж, значит вперёд, на Каир! Готовы?
— Давно ждём, — Нилов сделав над собой усилие обратился к высокому начальству по имени-отчеству, — Владимир Алексеевич. Здесь у Мемфиса мы дали жару янки, вышвырнули их с Миссисипи, пора и добивать. Боевой дух высок как никогда!
Смутившись, мичман прервал свой нескладный патетический спич. Молод, горяч Нилов. Его катер отличился при захвате парохода «Лондон», много раз ходили катерники на разведку за сотню миль вверх по реке, доставляя ценные сведения. Но утопить вооружённый пароход северян, как вышло у его друга, мичмана Савина, честолюбивый Нилов не сумел. Вот и рвётся в драку юноша, в чаянии чинов, орденов, барышень обожания ради.
— Пойдём, Егор Терентьевич, непременно пойдём вперёд. Сегодня отдыхайте, а завтра вам снова быть на острие — разведка дело опасное. Пойдёте тремя катерами впереди каравана, остальные катера потянут пароходы, необходимо сберечь ресурс машин, ремонт устроить нет возможности.
Отойдя от костра адмирал улыбнулся, — конечно же ни о каком отдыхе молодёжь, узнавшая, что завтра предстоит ДЕЛО, и не подумает. Непременно примутся чистить машину, колдовать над паровиком, выбирать лучший, самый жаркий уголь. Началось такое поветрие у разведчиков, считающих, что даже из одной шахты добытый уголь по каким-то, им одним ведомым признакам различается — есть куски больше энергии при сжигании дающие и только такой надо запасать в дальний поход, когда каждый фунт веса на учёте.
Адъютант и начальник штаба в одном лице, отставной капитан второго ранга Назимов, завидев командира, подходящего к «штабному» домику, достал из портфеля бумаги.
— Есть телеграммы, Владимир Сергеевич, — осведомился Корнилов — от Павла Степановича есть какие известия?
— Так точно, Владимир Алексеевич, — Назимов протянул адмиралу листок с текстом.
— Признаться, не ожидал, — Корнилов уселся на табурет, жестом показал Назимову на соседнюю табуретку, — калифорнийцы несказанно расщедрились. Мало того, что все наши заявки исполнены, так ещё полста мастеровых командированы на Миссисипи. Ай да Нахимов!
— Полагаю, дело ещё и в том, что есть необходимость в испытании орудий, выпускаемых в Русской Калифорнии, отзыв его величеству следует представить как можно скорее, а до Турчанинова тащить пушки долго и накладно. То ли дело к нам — по железной дороге, затем рекой «закинуть» груз и проверить орудия и снаряды в деле.
— Резонно, — согласился с соратником Корнилов, — только ждать Павла Степановича не будем, недели две, а то и три пройдёт, пока из Калифорнии подтянутся. Лучше уж мы сейчас, если удачно сложится, утвердимся в ключевой точке — Каире, а помощь подоспеет как раз в самое трудное время, когда неприятель попробует столкнуть нас с позиций, так сказать «вниз по матушке по Миссисипи»…
…Генерал Пьер Густав Борегар, идеально проведший отступление от Луисвилла до Нэшвилла, горел желанием поквитаться с оппонентом — Уильямом Шерманом, перевёдённым на место расхворавшегося Гранта. Появление русских адмиралов, сумевших очистить значительный участок Миссисипи от вооружённых пароходов Севера, вдохновило Борегара на дерзкую наступательную операцию. Из Нового Орлеана подошли четыре парохода, на которые будет погружена пусть изрядно поредевшая, но набравшаяся бесценного боевого опыта бригада полковника Сайдинга. Да плюс полтысячи штыков пехоты у русских, подчиняющихся двум старым адмиралам-отставникам. Этого хватит для атаки на Каир и «закупоривания» водной артерии Огайо.
Адмирал Корнилов заверил, что неделю, а то и более его отряд сможет действовать в отрыве от главных сил, а атаку флотилии северян из Сент-Луиса и канонерок коммодора Фута, случись таковые, остановят три дюжины катеров с шестовыми минами. Даже если придётся принести в жертву экипажи катеров, их гибель не будет напрасной, потому что генерал Борегар задумал разгром и (если получится) окружение и пленение противостоящей ему Теннессийской армии Шермана. Пусть у Уильяма и 180 тысяч штыков против 110 тысяч Борегара (и то считая с отрядами ополчения) но лучшие части Шерман уложил, когда не считаясь с потерями стремился расколоть армию Юга надвое. Не вышло, а тактика «выжженной земли», опробованная в Кентукки, привела лишь к поголовному исходу белого населения штата в Теннесси и невероятному озлоблению ополченцев. Да и сами солдаты Шермана, если судить по частой сдаче в плен, вовсе не напоминали надменных победителей. Пленные янки искренне радовались, что война для них закончилась, сразу же заявляли о несогласии с методами ведения войны командующим Теннессийской армией и просили отправить на работы либо к русским в Калифорнию, либо в Техас, но только как можно дальше от линии фронта.