— Ладно, Джерри, я не хотела тебя разозлить. Прости. Ты знаешь, я здесь не для того, чтобы сердить тебя.
— Ясное дело. Ты хочешь уболтать меня до такой степени, чтобы я, как слюнявый идиот, вышел из магазина с поднятыми руками. Неужели ты думаешь, я способен свернуть с пути, когда конец уже близок?
— Я думаю, что ты хочешь совершить самоубийство, забрав с собой всех этих людей.
— Ты так считаешь? — в тоне его голоса прозвучало смутное удовлетворение.
— Это серьезное заявление, Джерри. И серьезный удар по моей карьере. Но мы могли бы договориться. Ты ведь знаешь, как это бывает. У тебя там семнадцать заложников. Скажем прямо, немалое количество людей. И если бы ты согласился отпустить женщин…
— Да ладно, Фиби. Неудачный ход.
— Для тебя — может быть, но я должна делать свою работу. Думаю, мы оба знаем, что пришло время спросить о состоянии заложников.
Она потерла шею, пытаясь снять напряжение. А дальше все пошло по накатанной колее: просьбы передать заложникам еду и медикаменты — и отказы, снова отказы.
Так прошел еще один час.
31
Дункан стоял у бутика рядом с Фином.
— С ними все в порядке. Никто не ранен. Фиби все время втягивает его в разговор, подбрасывает ему то одну тему, то другую. Ей-богу, не знаю, как она это делает.
— Прошло уже почти четыре часа.
— Я знаю.
Со своего места Дункан мог видеть снайперов — в распахнутых окнах, в дверных проемах, на крышах домов. Что, если они откроют огонь? Вдруг пуля попадет в Ма или в Лу?
Он устало присел на корточки.
— Если бы речь шла о деньгах… Бог ты мой, если бы дело было только в деньгах, я бы…
— Я знаю. — Фин присел рядом с ним. — Я знаю, Дунк.
— Фиби… она все время наводит его на разговор о заложниках, спрашивает, как они себя чувствуют, уговаривает его отпустить хоть несколько человек. Еще она спросила, не может ли он назвать нам их имена, но он заявил, что ему нет дела до этих людей. Уж не знаю, к лучшему это или к худшему.
— Это тянется уже слишком долго.