– Можешь сама ему сказать, но не думаю, что он тебе поверит. Слушай, ты уж извини, но ты прислуга. Прислуга не занимается магией. Никто не поверит, что ты это умеешь. Фаунтин решит, что здесь какой-то подвох. И наверняка сразу же уволит тебя.
– Нет, не уволит, потому что я ему тоже ничего не скажу, – терпеливо объяснила Роуз. – Я же говорю, я никому не буду рассказывать, и ты не рассказывай.
Фредди прищурился.
– Хочешь сказать, ты просто останешься служанкой? Когда ты можешь быть волшебницей? Ты с ума сошла? Да ты хоть знаешь, сколько зарабатывает дипломированный волшебник?
– Нет, – призналась Роуз. – Но я умею мыть полы, а про магию ничего не знаю. И знать не хочу! – добавила она упрямо. – Магия страшная и сложная, и как ты сам сказал, я служанка и не должна ею заниматься. Вот и не буду. – Она задумчиво оглядела Фредди. – Если только ты не расскажешь кому-нибудь, тогда я сделаю что-нибудь, не знаю что, и все наверняка пойдет не так, и никто не сможет это исправить, так что лучше не рассказывай. Хорошо?
Фредди поднял руки:
– Ладно! Буду молчать. Можешь растратить все впустую, а мы ничего никому не расскажем. – Он соскользнул с кровати и встал, беря на руки Густавуса. – Эй, ты, пошли. – Сердито топая, он сделал два шага к двери, а затем остановился и обернулся. – Только один раз. Я сам разожгу огонь завтра, – неохотно сказал он.
Когда дверь за ним закрылась, Роуз улыбнулась.
«Должно быть, его впечатлила моя мощная магия, – сонно подумала она. – Иначе бы он никогда на такое не согласился».
Глава 10
На следующий день Роуз с нетерпением ждала, когда настанет время убираться в мастерской. Ей хотелось поизучать книжки и все это странное оборудование. Сколько бы она ни говорила Фредди, что магия ее не интересует, о ней невозможно было забыть. Роуз и раньше подозревала, но теперь знала точно, и это придавало всему смысл. Она даже подумала было, не получится ли превратить Сьюзен в жабу, когда та разбудила ее с утра, запустив в нее ботинком. Наверное, лучше не знать, как пользоваться магией. Искушение было бы слишком велико.
Но, войдя на кухню после разжигания каминов, Роуз обнаружила, что утренний распорядок дня внезапно изменился. Она в любом случае опоздала на завтрак, так как пришлось возвращаться в комнату мисс Изабеллы, чтобы отнести ей еще печенья. Изабелла с криком выбежала из своей спальни, потому что печенье в ее вазочке было «мерзкое смородиновое с раздавленными мухами, я его есть не стану ни за что, вот!». Роуз бегом принесла ей песочного печенья, но застала Изабеллу сидящей на постели по-турецки, с довольным видом жующей простое печенье без начинки и наблюдающей за роем черных мух размером с ягоду, которые печально вились вокруг ее кровати.
– Лучше тебе от них избавиться, – ласково сказала она Роуз, и та добрых десять минут выгоняла их в окно метелкой из перьев. Роуз не знала, долго ли они протянут на улице, ведь они были всего лишь смородинами с крылышками, но беспокоиться о них ей было некогда. Она захлопнула окошко и строго посмотрела на мисс Изабеллу.
– Желаете чего-нибудь еще, мисс? – очень вежливо спросила она сквозь зубы.
Изабелла надменно смерила ее взглядом, но, видимо, решила, что уже натворила достаточно.
– Не-ет. В данный момент нет. Я позвоню, когда ты мне понадобишься.
Роуз уныло поплелась на кухню, надеясь, что Билл не съел всю кашу. Но никто даже не думал есть. Вся кухня уставилась на странный гладкий шар, который парил над столом. В нем красовалось изображение мистера Фаунтина, повторявшее одно и то же скрипучим голосом:
– Будьте добры маринованную селедку на завтрак. И чтобы тост не подгорел. Будьте добры маринованную селедку на завтрак. И чтобы тост не подгорел.
Миссис Джонс сердито смотрела на шар, уперев руки в бока.
– Когда это я посылала наверх подгоревшие тосты? Что на него нашло? Нет у меня маринованной селедки. Ох, кто-нибудь, уберите эту штуку! – наконец пронзительно выкрикнула она.