Из столовой послышался музыкальный смех и следом низкий мужской голос – ноги Изабеллы еще сильнее заколотили по полу.

Мисс Бриджес вздохнула:

– Вы берите за голову, а я возьму за ноги.

Она с опаской взглянула на Изабеллины лягающиеся атласные туфельки, но Роуз решила, что ноги нести будет проще – Изабелла явно готова была кусаться. Роуз незаметно выскользнула на лестницу, чтобы ее не попросили помочь.

Мисс Бриджес вернулась с царапинами на запястье, как раз когда Роуз заканчивала подметать.

– Хорошо, – сказала она, окидывая комнату наметанным взглядом в поисках неубранных осколков. – Молодец, Роуз. Мисс Изабелла… у нее… случился истерический припадок. – Мисс Бриджес кашлянула. – Убери этот мусор, а потом можешь пойти и подмести в мастерской, раз уж ты пропустила ее утром.

Роуз вздохнула и завернула в газету обломки фарфора. В этом доме, похоже, бьющиеся вещи долго не задерживаются. Она спряталась в мастерской, надеясь избежать возможного очередного буйства Изабеллы. Роуз была почти уверена, что припадок девочки прекратится, как только мисс Бриджес и мисс Анструдер отвернутся.

Весь остаток дня на кухне бурлили сплетни о гостье мистера Фаунтина, а на следующее утро Сьюзен радостно сообщила, что он всю ночь не спал – сидел у себя в кабинете и выпил целую бутылку самого лучшего бренди. Сьюзен также известила всех, что на мраморном столе лежала книга «Полный справочник по этикету», открытая на странице с предложениями руки и сердца. Роуз попыталась вспомнить, как выглядела его комната утром, когда она разжигала там камин. Вокруг кровати были задернуты шторы; ей даже не пришло в голову, что хозяина могло в ней не быть.

Изабелла совершенно точно была у себя. Она швырнула в Роуз вазочку для печенья и сильно расстроилась, когда горничная ее поймала. Она пригрозила добиться увольнения Роуз. Очевидно, в обязанности служанок входило получать сотрясение мозга от летающей посуды. Поднимаясь по лестнице после завтрака, чтобы приступить к уборке, Роуз осторожно оглядывалась. Она надеялась просто заняться уборкой в тишине и спокойствии.

Но стоило ей открыть дверь мастерской, как на нее набросился Фредди, отчего она выронила метлу.

– Ох, здорово! Ты еще не передумала?

– Нет! Я из-за тебя чуть ногу не сломала! – Роуз принялась сердито подметать пол. Она-то хотела побыть здесь одной, помечтать о том, каково было бы проводить дни, читая книги заклинаний, а не просто стирая с них пыль.

– Ох, ну ладно. – Фредди понуро вздохнул. – Фаунтин тебя все равно не послушал бы, он слишком увлекся этой гадкой теткой Спэрроу. Совсем свихнулся из-за нее. – Он покачал головой. – Не понимаю, он всего-то три раза ее видел. А теперь носит ее портрет в кармане жилета. Наверное, это она ему дала, а он заколдовал его, чтобы светился в темноте! – Фредди фыркнул от смеха. – Заставил меня найти в книгах заклинание, когда она ушла.

– На кухне все говорят, что он на ней женится. Сьюзен сказала, что в жизни прекраснее леди не видела. Почему она тебе кажется гадкой? – спросила Роуз, опираясь на метлу и глядя на него с интересом.

Фредди нахмурился. Наконец он признался:

– Не знаю. Что-то в ней не так. Он послал меня за книжками и разными штуками, чтобы показать ей, и она как-то уж слишком меня благодарила. Вся такая милая и медовая, но как будто в меду что-то замешано. Типа касторки. Мне не по себе, когда я на нее смотрю, – добавил он, опустив от смущения голову.

– Но нельзя отрицать, что она красивая, – вмешался Густавус.

Роуз подпрыгнула. Он сидел на подоконнике – наблюдал за голубями, как она теперь поняла, – и она его не заметила.

Фредди передернулся:

– Наверняка это личина, по большей части. Очень мощные чары, должно быть, нигде не сползают, и запаха никакого.