– Ну так ведь ясно, что это колдовство! Отчего бы еще такому быть? Если только не настали последние времена.

– Вот так живешь себе потихоньку да полегоньку, а потом – ра-аз! – и вон оно что на самом-то деле!

– Дети спасаются от холода в канализации. Дикость, вот что это такое.

– Водились они у моей матушки на деревне, всех сожгли до единого. Давно это было…

Роуз поплотнее завернулась в плащ и поспешила к прилавку – в ее голове крутились жуткие картины.

Пока она делала покупки, дама в черной мантии продолжала разглагольствовать о чародействе и о том, что его нужно запретить. Роуз подумала, известно ли ей, откуда взялась добрая половина соверенов в кассе за прилавком. Сама она, правда, не смогла бы сказать, какие из них сделал ее хозяин, но она знала, что значительная часть золота в стране творится магическим способом. Фредди говорил, что без золота вся страна развалится. Неужели никто этого не знает? Неужели им все равно?

Знай они, что она умеет делать, не захотели ли бы эти доброжелательные люди затолкать ее в раскаленную печку и сжечь?

Роуз почудилось, что ее сердце превратилось в кусок льда, холоднее, чем лед на улице.

Закрыв за собой дверь бакалеи, она с беспокойством огляделась. Отсюда налево – в этом она была почти уверена, но из-за высоких сугробов было трудно сориентироваться.

Полчища мальчишек расчищали в снегу дорожки лопатами – которые у некоторых казались подозрительно новыми. Уж не ограбили ли где-то поблизости скобяную лавку? Впрочем, она с радостью воспользовалась расчищенными дорожками, не обращая внимания на просьбы мальчишек дать им пенни или хотя бы фартинг. От снежков, которые летели ей вслед за то, что она отказывалась платить, ее защищал макинтош.

Магазин «Сауэрби и Сын» находился в самом конце длинного ряда лавок, до которых Роуз еще ни разу не доходила, в нескольких минутах ходьбы от бакалеи. Девочка увидела вывеску, раскачивающуюся над входом, и радостно поспешила к ней, надеясь снова согреться внутри. Но подойдя ближе по узенькой дорожке, она обнаружила, что хозяин лавки и его подмастерье стоят снаружи с ведрами теплой воды и щетками.

– Не смей ничего кидать! – крикнул подмастерье, когда она приблизилась, хлюпая галошами. – Мы уже всего наслушались, ясно?

– Я и не собиралась, – ответила Роуз. – У меня список.

«Сауэрби» оказался небольшим темным магазином, напоминавшим аптеку; на витрине стояло множество банок и пузырьков, а в самой лавке – маленькие деревянные ящички с ярлычками, как в мастерской мистера Фаунтина. На окнах из темного стекла красовались золотистые буквы, предлагавшие

но сейчас поверх них были намалеваны лозунги: «Ведьмы, берегитесь! Руки прочь от наших детей!» и довольно поэтическое: «Кровопийцы вонн!» Роуз несколько удивилась такому написанию, оно отвлекало от сути.

«Очевидно, новости о необычной деятельности мисс Спэрроу разлетелись по городу», – подумала она, поеживаясь. Дошло не только до статей в газетах и ропота в бакалее, но и до выходок на улицах.

– Заходи, дорогая, заходи. – Мистер Сауэрби мог похвалиться усами не хуже, чем у мистера Фаунтина, хотя они отличались не шириной, а длиной – усы опускались до самых пуговиц жилета. – Джордж, ты продолжай оттирать. Мелкие чудовища. Что тебе нужно, дорогая? Ты новенькая? Я тебя не узнаю.