— Как вы их оштрафуете?

— Зачем — их? Вы ответственный, вас и будем штрафовать. Адресок у вас какой, не уточните?

Горислав Борисович понимал, что последний вопрос задан исключительно для того, чтобы надоедливый жалобщик испугался и, не назвав адреса, поскорей убрался вон. Но убираться Гориславу Борисовичу было некуда, и он упрямо продиктовал адрес.

— Так-так… — нехорошо оживился дежурный. — А ведь на вас у меня, кажется, ориентировочка была… Во, так и есть! Ну-тка, чего вы там натворили?

— Ничего я не натворил! Это эти творят, студентки недоделанные, а вы мер принимать не хотите!

— Это мы сейчас проверим, кто и что натворил. И меры примем…

Лейтенант споро набрал телефонный номер и уставным голосом доложил в трубку:

— Товарищ майор, Гнатюк беспокоит из тридцать шестого… Ваш фигурант у нас в отделении. Никак нет, не задерживали, сам явился. Он притон устроил в своей квартире для лиц кавказской национальности, а теперь сам же жаловаться вздумал. Что?.. Не понял… Не организовывал притона? Пострадавший?.. Так точно! Виноват, примем меры. Так точно, понял. Есть!

Он повесил трубку и посмотрел на Горислава Борисовича осмысленным взором.

— Простите, накладочка вышла. Район большой, ситуация криминогенная, ну и… перепутал вас тут с одним. Давайте так… вы сейчас напишите заявление в произвольной форме, но подробно: кому сдали квартиру, на каких условиях… ну и всё остальное. Тем временем наряд вернётся, они сейчас на вызове, и сразу же вместе с вами пойдёт и разберётся с вашим Хачиком.

— Тимурчиком, — поправил Горислав Борисович.

— И с Тимурчиком тоже разберётся.

Как счастлив был Горислав Борисович, как благодарен незнакомому майору! Неважно, что тебя только что обвиняли во всех смертных грехах и готовы были запереть в кутузку, милиция на то и существует, чтобы хватать невинных, главное, что всё идёт к благополучному концу.

Горислав Борисович получил два листа бумаги и шариковую ручку, примостился на краю свободного стола и с воодушевлением принялся живописать свои передряги. Особо упирал на то, что квартира сдана не диким образом, а через деканат уважаемого вуза, так что нет тут никакой нелепой случайности, но тщательно продуманный заговор. Сочинение ещё не было закончено, когда в кабинет дежурного стремительно вошёл мужчина лет сорока на вид. У него была густая каштановая борода и давно не стриженные волосы. Костюм цивильный, ничем не примечательный, но сидел он на хозяине так, что напоминал особую армейскую форму. Гражданские могут с непредставимым изяществом носить свои наряды, но только у военных проявляется некая высшая функциональность. Причём это касается только армейцев; милиционер, если весь его воинский стаж исчисляется двумя годами срочной службы, в отношении формы может быть полным разгильдяем.

— Здравствуйте, товарищ майор! — подскочил дежурный. Он кивнул на Горислава Борисовича и добавил: — Вот ваш фигурант.

«Почему он говорит: „Здравствуйте“, — а не „Здравия желаю“? — подумал Горислав Борисович, стараясь не признаваться самому себе, что его покоробило слово „фигурант“.

— Какой же он фигурант? — добродушно отмахнулся бородатый майор. — Фигуранты — это те, кому мы обвинения предъявляем. А тут у человека неприятности, ему помочь надо, а не фигурантом обзывать. Я, кстати, справки навёл по своим каналам… никакого притона там нет, ни ворья, ни террористов — просто чёрные отдыхают, обычные торговцы с рынка. Проститутки, конечно, толкутся, водки море разливанное, немножко анаши — только для себя, на сторону не продают. Так что ничего серьёзного, разогнать их — пара пустых. Прямо сейчас сходим и выставим их вон.

— Людей сколько дать? — деловито спросил дежурный.

— Дайте двоих патрульных для поднятия авторитета. А то вдруг этот Тимурчик тупой или обкурившийся до предела — что же мне его, калечить? А так — отправлю его к вам, и дело с концом.

— Хорошо, сейчас люди будут.