В-третьих, вопреки всем обстоятельствам давать высококачественное и — главное — патриотическое воспитание своим детям, младшему поколению.
В-четвертых, быть бдительными и не поддаваться не только на угрозы врага, но, что еще важнее, на его сладкоголосые песни — «бойтесь данайцев, дары приносящих», особенно если это «данайцы» с Запада и их пятая колонна.
В-пятых, необходимы жесткие действия по отношению к пятой колонне. Если ее по тем или иным причинам нельзя зачистить, необходимо создавать вокруг этих людей определенный моральный климат — так, чтобы невидимое клеймо «предатель» стало видно всем и жгло пятоколонника, напоминая ему о неотвратимости возмездия в той или иной форме.
С учетом того, что именно предательство целого слоя, а не только одного негодяя разрушило СССР, нужно помнить: с предателями следует поступать по законам военного времени (а мы живем в двойне военное время: горячая война, начавшаяся ударом сапога в дверь Югославии, а еще точнее, в сербскую дверь, продолжилась в Ираке, Афганистане, Ливии, Сирии, а Холодная война не прекращалась, обретя новую — сетевую — форму) и правилам поведения в прифронтовой полосе. Борьба с пятой колонной — одно из действенных средств в сохранении идентичности и хорошая тренировка к предстоящей борьбе с настоящими хозяевами интеллектуальных и медийных «капо» и «полицаев».
—
— Системные кризисы — интереснейшие исторические ситуации. Недаром замечательный русский поэт и мыслитель Федор Тютчев писал: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». В принципе, если система отжила свое, она обречена — этот вопрос решен. А вот какой конкретно будет система, которая идет ей на смену — это нерешенный вопрос. Ответ на него дается в ходе острой борьбы за будущее: будущее не дано, оно завоевывается.
В системных кризисах есть один очень важный момент. Такие моменты суть точки бифуркации, т. е. точки, в которых слетают прежние системные ограничения и резко (хотя не безгранично) расширяются возможности исторического творчества и исторического выбора. В такой ситуации для определения того или иного вектора будущего развития не нужен сильный толчок, достаточно несильного, но точного и в нужном направлении, а дальше начинает работать инерция. Это значит, что в ситуации борьбы за будущее — и история подтверждает это — часто побеждают не большие массы, а небольшие, хорошо организованные сплоченные группы, обладающие адекватным ви́дением мира и ведомые определенными идеалами: победам в «физическом мире» всегда предшествуют метафизические победы.
В битве за будущее у русских (под ними я понимаю также белорусов и жителей восточной части Украины) есть такой союзник как братский сербский народ. Наше братство многогранно — это и этнические корни, и православие, и кровь, которую наши предки проливали в мировых войнах XX в. в борьбе с общим врагом. Да и сегодня у нас все тот же общий враг. А следовательно — общая борьба за будущее. Выход из кризиса — только в борьбе. Без борьбы нет побед! Вперед, к победе!
Номенклатурные сатурналии[8]
(XX съезд — мифология и реальность)
XX съезд КПСС — «спасибо партии за это»?
50 лет назад (14–25 февраля 1956 г.) состоялся XX съезд КПСС — одно из наиболее замифологизированных событий советской истории. В этой мифологизации активно поучаствовали и власть (господствующие группы советского общества), и либеральная совинтеллигенция (ЛСИ) (шестидесятники), и западные советологи. XX съезд стал началом большой лжи о советской истории — на смену сталинской школе фальсификации истории пришла хрущёвско-шестидесятническая, которую
В ночь на 25 февраля на закрытом заседании съезда Хрущёв прочитал знаменитый доклад «О культе личности и его последствиях». Речь шла о Сталине, на которого и повесили весь негатив предыдущей истории СССР, прежде всего, массовые репрессии.
На XXI съезде КПСС (27 января — 5 февраля 1959 г.) тема Сталина, по сути, не возникала, хотя несколько положительных ремарок в адрес Вождя Хрущёв сделал, — властная конъюнктура, в отличие от 1956 г., позволяла: на июньском (1957) пленуме ЦК Хрущёв отправил в политическое небытие «антипартийную» группу «сталинцев» — прежде всего, Молотова, Маленкова, Кагановича; на октябрьском (1957 г.) пленуме он избавился от Жукова, а в марте 1958 г. — от Булганина, став помимо первосека ещё и предсовмина, оставшись, по сути, единственным сталинцем (разумеется, сталинцем Хрущёв был лишь формально, так сказать, хронологически, по сути же он всегда оставался троцкистом) у власти, — нечего других сталинцев бояться, некому в пояс кланяться, как в сталинские времена. Гайдар-дед писал:
Но…
Окончательный вариант антисталинской партийной версии XX и XXII съездов выглядит так. Жили-были хорошие, правильные, высокоморальные большевики-ленинцы, победившие в революции и Гражданской войне. Однако в середине 1920-х годов появился плохой Сталин, который отменил НЭП, поставил себя над партией («культ личности»), начал нарушать ленинские заветы, а затем взялся за самих ленинцев — героев революции и Гражданской войны, номенклатуры 1930-х годов. В 1937 г. он устроил этим героям кровавую баню (спусковое событие — убийство Кирова в 1934 г.). Массовый террор 1930-х годов (и прежде всего 1937 г.), ошибки 1941 г., послевоенные репрессии — всё это дело рук Сталина и его ближайших подручных. В 1956 г. на XX съезде «культ личности» был разоблачён самой партией. Десталинизация — заслуга КПСС, партия выступила инициатором исправления накопившихся из-за культа одной, отдельно взятой личности, ошибок, вскрыла их, обнародовала, дала оценку, исправила и вернулась к ленинским нормам.
После снятия Хрущёва, а по сути уже с 1962 г. тема культа личности, репрессий, лагерей постепенно уходит. В брежневские времена о XX съезде вспоминали мало. И хотя осуждения культа личности и перегибов, допущенных при строительстве социализма, никто не отменял, Сталин в 1970-е годы начал опять появляться на экранах кинозалов (нередко приветствуемый аплодисментами), что позволило части ЛСИ обвинить Брежнева в реставрации сталинизма.
С середины 1960-х годов эстафету фальсификации советской истории, произведённую XX и XXII съездами КПСС и отодвинутую на второй план после XXIII съезда, подхватила наиболее активная часть ЛСИ, шестидесятники. Критикуя и осуждая (на кухне) власть за отход от линии XX съезда, они автоматически воспроизводили его версию ранней фазы советской истории, сведя её к «сталинским репрессиям», «сталинскому террору» и трактуя как отклонение от истинного, т. е. ленинского социализма.
Шестидесятники: