— То самое, от Альери?!
Я кивнул.
— Некта-а-ар! А ты, племянничек, наливаешь мне по половинке бокала раз в сто лет…
— Выйдешь из клиники помолодевшим и совершенно здоровым — хоть упейся! — пообещал я. И замолчал, так как в гостиную начали врываться дамы, предвкушающие гастрономическое удовольствие…
…Вечер удался на славу. Как обычно, Бен «грызся» с Олли и Рати, вспоминал веселые истории из своей молодости и млел при каждом взгляде на Лани. Богиня[12] разрывалась на части: в эмоциях дяди она таяла от счастья и компенсировала ими глухоту от моего «зеркала[13]», но в то же время жаждала моей ласки и тепла. Рати получала удовольствие от шуточной перепалки, постоянно отслеживала состояние ближайшей подруги, но при любой возможности ловила мои взгляды и виновато улыбалась — мол, «люблю, помню, но ей я сейчас нужнее». Доэль, в момент моего появления напоминавшая сжатую пружину, постепенно расслаблялась. Олли отрывалась, жаля всех подряд. Но — мягко и очень тактично. А я подначивал то Бена, то девчонок, отвечал на вопросы гостьи и уминал жаркое с рисом под каким-то умопомрачительно вкусным соусом. Ибо основательно проголодался и хотел не выпечки, а мяса.
Часам к десяти, когда в глазах Чистюли появилась грусть, я увел ее в кабинет. И, усадив в кресло, предложил рассказывать. Женщина облизала пересохшие губы и очередной раз густо покраснела:
— У вас дома еще уютнее, чем на «Непоседе», командир!
Эта, сегодняшняя, Ти’Вест отличалась от той, которую я когда-то воспитывал, как небо от земли: вместо аристократической спеси и гипертрофированного самомнения в ней чувствовались настоящая скромность, стремление стать личностью, достойной нашего уважения, и… забитость. Да что там говорить, даже внешне она превратилась в абсолютно другого человека — оделась предельно скромно даже для тэххерки, убрала волосы в простенький «хвост» и обошлась без каких-либо статусных аксессуаров.
В общем, относиться к ней так, как раньше, я просто не смог:
— Доэль, мы, вроде как, не первый день знакомы, поэтому давай-ка перейдем на «ты», хорошо?
— Буду счастлива… — покраснев еще гуще, еле слышно пролепетала она.
— И можно по-простому, без всяких «не соизволит ли глубокоуважаемый господин обратить на меня свое высочайшее внимание»! — пошутил я.
Ей полегчало. Настолько, что она смогла поднять взгляд и посмотреть мне в глаза:
— Договорились! Просто мне хотелось сказать, что у тебя дома очень здорово. А теперь я расскажу тебе, каким ветром меня сюда занесло. Если коротко и без особых подробностей, то я не справилась с обязанностями главы рода. Поэтому набралась смелости, заявилась к ее величеству и попросила найти какую-нибудь вескую причину для того, чтобы я смогла передать кресло главы рода младшей сестре. Правда, объясняя мотивы такого решения, мне пришлось рассказать, как ты меня лечил от благородной дури, но это мелочи. В общем, визит к ней оформили, как вызов к главе СОК[14] на доследование обстоятельств покушения, «заставили» отречься от кресла главы рода и отправили в «самое дальнее захолустье», то есть, к вам на Эррат. И настоятельно рекомендовали явиться к тебе сразу после прилета. Вот я и явилась…
«И ведь не сказала ни словечка!» — мысленно возмутился я. Потом устало потер ладонями лицо и объяснил смысл такой рекомендации:
— Это намек. Мне. От королевы. Переводится, как «Со своими женщинами разбирайся сам»!
— Ты расстроился? — насмерть перепугалась Ти’Вест.
Пришлось ее успокаивать:
— Да нет, конечно! Просто Альери не сказала ни слова о твоем прилете, хотя я переписываюсь с ней как минимум раз в неделю! Впрочем, это неважно. Квартиру тебе уже выделили?
Женщину явно отпустило — побледневшее личико снова зарумянилось, а из взгляда пропало отчаяние: