Своей тематикой и сочным слогом «Санькя» вызвал в моей памяти «Жизнь Клима Самгина». Здесь тоже есть обольстительно-асоциальные девушки, нерешительно-либеральные интеллигенты, машинообразно-исполнительные экстремисты и много-много разговоров о судьбах России. Актуальных. Умных. Составляющих, как и у любимого мной Горького, основное содержание книги, не имеющей ни общей завязки, ни развязки, ни интриги, но читающейся быстро, с большим удовольствием. Наверно, прежде всего благодаря яркости стиля и очаровательности образов: «Что за одиночество, если всё прожитое — в тебе и с тобой, словно ты мороженщик, который всё распродал, но ходит со своим лотком, и, ложась спать, кладёт его рядом, холодный».
В отличие от подавляющего большинства книг о протесте и несовершенстве либеральных ценностей, рассчитанных лишь на «свой» — молодёжный и заранее разгневанный — контингент, книга Прилепина адресована гораздо более широкой группе читателей. Сживаясь с Санькой, членом революционной партии, читатель-либерал или читатель-консерватор и, уж конечно же, читатель-не-определившийся неожиданно оказывается в ситуации, где он сочувствует идейному противнику, по крайней мере, человеку, увидав которого на улице, в деле, в момент сожжения Макдональдса, вызвал бы милицию. Ему — бунтовщику — и вместе с тем его брошенной ради революционной борьбы матери. И либералу Безлётову, верному, дружелюбному, со своей правдой.
Автор далёк от того, чтоб ограничиваться описаниями достоинств «левых» и никчёмности «правых». Будь так, наверное, сочувствовать главному герою оказалось бы проблематично. Но нет: то тут, то там проскальзывают фразы, не то, чтоб близкие к унизительному психоанализу, но как бы раздевающие и идеологию героя, и её основы:
Теперь оппонент с торжествующим видом не сможет уличить Саньку в том, что его политика — не политика, а все устремления товарищей — на самом деле из-за семейных проблем. И правильно: какие-либо убеждения не умаляет то, что они происходят из проблем, как не принижает воду то, что она — всего лишь кислород плюс водород. Зато взгляд на героя без превознесения делает его живей в глазах читателя.
На фоне массы книг под маркой «контркультура», «неформат», «альтернатива» и тому подобное, которые, как правило, являют собой смесь чернухи и порнухи, где умный читатель должен разглядеть очередное обличение жупела «потребительского общества», роман «Санькя» представляет собою отличное и исключительное свидетельство того, что Революция с Литературой — совместимы.
Надежда Горлова
Автор никак не декларирует своего отношения к «союзникам», он просто описывает их максимально правдиво. В романе — умирающая деревня с пронзительным монологом бабушки, пережившей своих детей, умерших от пьянства:
Страшные зимние похороны отца, бессистемный, но всегда отчаянный и агрессивный протест, «крысиный король» — сросшиеся клубком крысы — как символ коррумпированной, застывшей власти и ощущение, что Россия погибла, — но это не значит, что за неё не надо больше умирать. Неслучайно роман назван именем в той форме, в какой звучит оно в устах бабушки главного героя. Он так и не «вышел» из народа, не оторвался от земли, от настоящей России, которую таковой считать не хотел, взыскуя чего-то иного. Чего — не знал сам. Но в минуту смертельной опасности бежал в «свою деревню». И даже незнакомая деревня оказывалась своей.
Хороший, образный язык:
Настоящая русская литература, едва ли не впервые в XXI веке серьёзно, не по касательной, не свысока, не иносказательно и не иронично затронувшая российскую современность.
Проходить мимо «Саньки» не рекомендуется.
Премии: «Ясная Поляна»-2007
Кирилл Решетников
Выбор, сделанный жюри, вполне тянет на небольшую сенсацию. Николаю Верёвочкину и Роберту Палю, а также маститому Борису Евсееву арбитры «Ясной Поляны» предпочли 32-летнего национал-большевика и участника чеченской войны Захара Прилепина.
Его эпос о современных русских революционерах, в 2006 году побывавший в коротком списке «Букера», и сделал Прилепина лауреатом самой консервативной из крупных литературных премий.
Захар