— Разве под низ не надевают футболку?

— С футболкой было бы жарко. А так хоп, и уже почти разделся. — И снова радостное предвкушение заплясало в его ауре.

Я пошла в ванную и повесила сушиться его толстовку.

— И как ты будешь заглаживать свою вину? — спросил Йен, когда я вернулась.

— Вины не чувствую. Заглаживать нечего.

Мой ответ его не устроил, но и не расстроил. Он приблизился вплотную со своей неизменной улыбкой на губах спросил:

— Может, пока сушиться вернемся к тому, на чем нас прервал опрокинутый тобой чай?

— Не думаю. Не хочу иметь дел со студентами. — Стала пытаться обойти его, но это оказалось плохой идеей.

— Остался лишь экзамен, считай, и не студент тебе, — он припер меня к кухонной стойке, блокируя проход своими руками.

От него шел невообразимый жар, что самой захотелось раздеться, а радость и предвкушение, которые испытывал Йен, настойчиво щекотали мою кожу, напоминая про необходимость быть осторожней.

— Сначала сдай, потом посмотрим.

— Звучит, как обещание. — Он довольно улыбнулся и легко касаясь губами моей щеки.

Опять непонятное ощущение, словно искорки пробежали между нами.

— Ты ничего не почувствовал? — спросил я.

— Что именно я должен был почувствовать? — выдохнул Йен мне на ухо, усиливая щекотку до болезненного чувства.

— Искры.

Он отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. Сомнение. Он думает, что я шучу или издеваюсь?

— Какие искры? — И тут же коснулся своим носом моего.

Вспышка. Йен отшатнулся. Вопрос сам по себе отпал. Мне захотелось потереть пострадавшую часть лица, но пришлось взять себя в руки. Неприятный зуд распространялся по коже, словно аллергическая реакция на его эмоции. Ответ пришел сам собой:

— Ты угрожаешь моей безопасности. — Йен удивился и испугался, а я уточнила: — Твои эмоции слишком яркие и насыщенные. Я их не просто вижу, а ощущаю на коже, как зуд. Эти искры — плохой знак. Если не хочешь меня поджарить, как тот коктейль, то держись от меня за пределами моей зоны приличия.