— Когда уже примут меры против них? — спросил он в воздух.

— Если они есть, значит кому-то для чего-то нужны, — спокойно ответила ему.

Йен задумчиво посмотрел на меня, словно примеряя данное утверждение. Он ничего не сказал, но возражать или соглашаться не спешил. А бессильное недовольство в его ауре говорило, о том, что Йен непримирим с установленными порядками.

— Уже поздно, — сказала, подумав, что пора выпроваживать гостя.

Больше я ничего от него дельного не узнаю. А быть рядом с его яркими эмоциями (и все они не из положительных) физически неприятно.

— Все? Получила, что хотела — историю и тортик, — он нагло улыбнулся, теряя остатки негатива. — Использовала меня, а теперь выпроваживаешь ни с чем?

— Я ответила на твои вопросы, — напомнила ему, но это не то что он считал равноценным обменом. Видимо, вся загвоздка в торте. — Можешь забрать его с собой, — предложила вслух.

— Кого?

— Торт.

— А если бы я пришел с цветами, ты бы меня отправила домой с ними?

— И что же ты ждешь за свой знак внимания?

Йен оставил ложку на блюдечке, затем встал, приблизившись ко мне, опустился на колени, так что его глаза были почти вровень с моими. Его руки уперлись в матрас, заставляя тот прогнуться.

— Хм… может внимание? — Его глаза, искрящиеся любопытством и желанием, были так близко, как в тот раз, в машине, но совсем по-другому.

Йен потянулся, не дожидаясь ответа, к моим губам. Едва коснулся их, а меня словно током ударило. Руки непроизвольно дернулись, выплескивая чай прямо на его толстовку.

— Ой, — глупо выдала, глядя на тщетную попытку парня отряхнуться.

Фыркнул кот, но я не придала этому значения. Молчит, значит ничего страшного не происходит. Я встала, чтобы подать Йену кухонное полотенце. Он молча принял скромную помощь и стал промакивать мокрое пятно.

— Хорошо, что он без сахара и не горячий.

— Я бы предпочел, чтобы его вообще не было, — Он криво улыбнулся и добавил: — Между нами.

— Снимай, лучше просушить на полотенцесушителе.

Он не стал упираться и тут же стянул с себя промокшую насквозь одежду, оставшись полуголым. Затем поднялся на ноги, протягивая мне пострадавшую вещь.