Йен замер с ложкой у рта.

— Что именно?

— Всё. Сам знаешь, о них мало кто знает всю правду.

— Но… — Он проглотил взятый кусочек десерта. — Я и сам не знаю никого из пожирателей. Я не в счет. Я себя к ним не отношу. — Йен одарил меня извиняющийся улыбкой, а в ауре отразилось сожаление и отвращение.

— Это же наследственное? — спросила первое, что пришло в голову.

— Если ты о том, кто в моей семье пожиратель, то это отец, но я его никогда не видел. Мать разошлась с ним, когда была беременна мной. Потом она порывалась избавиться и от меня, но не сделала этого.

— Когда ты узнал, к какому виду относишься?

Йен задумался. Огорчение и досада сопровождали его мысли.

— В общем-то, мать вбивала мне это с ранних лет. Но на деле я это понял лет в семнадцать, когда попытался поцеловаться с соседской девчонкой. — Он потер шею, словно та затекла, пряча свою боль и огорчение. — С ней все обошлось, но мать меня после такого сослала в деревню к деду. Тот меня учил контролировать и управлять своими способностями. И больше от меня никто не пострадал.

— Ты не поглощал чужие эмоции?

— Нет! — выпалил Йен. — Для меня это наркотик, а я потомственный наркоман. Так что, съем хоть немного и ни о чем не смогу думать, только о следующей дозе, — он заметно смутился. — Ну, ты поняла.

Я слегка качнула головой, соглашаясь. Это соответствовало тому, что я уже слышала.

— Теперь я. — Он улыбнулся, окрашиваясь лукавым любопытством. — Как ты стала такой?

— Думаешь, моя история стоит того, что ты рассказал?

— Ты знаешь, что я пожиратель. Это уже больше, чем ты должна знать.

Звучало логично. Я задумалась, с какого места лучше начинать.

— Возвращалась домой. Очень поздно. В подворотне на меня напал пожиратель. С тех пор я такая.

— Как давно? — он не был удивлен моими словами. Сожаление и сочувствие странным образом пересекались вокруг него, а затем вспышки гнева и неудовольствия разрушили необычный узор.

— Почти два года назад. Где ты был в это время?

— Что? — Йен нахмурился. — Я же…