Рики‑то собирался пригласить ее в кухню…

— Пит, — громко произнес он, — принеси чай, хорошо? У нас гостья.

МакГонагол, не дожидаясь приглашения, опустилась в старое кресло возле камина, где обычно сидела мама. Причем предварительно она согнала оттуда двух арабеллиных любимиц. Те подчинились, но зафыркали на нее и не ушли далеко. МакГонагол поставила коробку на столик.

Рики подметил это не без злорадства. Он не испытывал особой любви к Минерве МакГонагол, и теперь, видя, что кошки относятся к ней так же, не мог не вспомнить, что при всех ее несомненных достоинствах, животные редко ошибаются.

— Странно, — сказал, появляясь в дверях с подносом в руках, Пит. – Обычно они ласковые.

МакГонагол усмехнулась.

— Я знаю, о чем вы подумали. Обычно, действительно, животные чуют плохого человека. Но в моем случае они чуют нечто другое. Лучше поставьте это, юноша.

— Это мой брат Питер, — представил Рики. – Профессор МакГонагол, преподаватель трансфигурации.

— Я слышал о Вас, мэм, — кивнул Пит, присаживаясь на диван.

— Вот как? – равнодушно уточнила МакГонагол. – Предпочитаю не знать. Представляю, как преподавателям достается от учеников. Никогда не угодишь.

— Вовсе нет, — возразил брат. Он не догадывался, что ведьма не привыкла к подобной демократии. – Ричард говорил о Вашем предмете. Мы считаем, что некоторые превращения жестоки.

— Некоторые – возможно, — кивнула профессор, но Рики видел, что она раздражена. – Однако все эти дурацкие нежности – с вегетарианством, например, да, у магов такие чудаки тоже есть, — сущий вздор, если хотите знать мое мнение. Ну а теперь ответьте, как по–вашему, внутривидовая конкуренция – это нормально?

— Вполне, — кивнул Пит, — а как иначе?

Прежде чем он успел договорить, на месте профессора МакГонагол восседала полосатая кошка с «очками» вокруг глаз. Другие кошки зашипели и двинулись к ней. Хлопок – и в кресле вновь оказалась профессор магической школы. Кошки разочарованно подались назад. Глянув на до крайности изумленного Пита, МакГонагол аж засветилась торжеством.

— Конечно, кошка не захочет уступать другой кошке свое место без боя, — сказал Рики и нагнулся погладить одну из питомиц. Так он скрыл свое смущение, потому что понятия не имел, что МакГонагол так умеет.

— Простите, но они распознают эмоции; в этом случае вы должны чувствовать себя кошкой, — заявил Пит.

Возможно, МакГонагол и поставила бы ему на вид бестактность, как это, несомненно, случилось бы с Рики. Но тут раздался характерный треск, сопровождаемый появлением в гостиной нового лица.

Точнее, рожи, и рожи, несомненно, бандитской. Вероятнее всего, если бы вновь прибывший вежливо позвонил в дверь, Рики навряд ли запустил бы его за порог. Таких типов он всегда безошибочно относил, нет, не к опасным маньякам вроде Упивающихся смертью, а к жулью.

— Мундугус! – напустилась на него профессор МакГонагол. – Как ты посмел так свалиться?

— Вы его знаете? – Рики говорил достаточно сдержанно, но все же дал МакГонагол почувствовать, что не одобряет ее знакомства – исключительно потому, что подобный случай мог больше не представиться.