Дела правительства
Большинство переговоров, которые вели к формированию этого правительства из экспертов нацистского толка, проходили между 3 и 5 мая. Они еще не завершились, когда на горизонте замаячил первый кризис.
5 мая Шпеер письменно уведомил рейхсканцлера (с 1 по 23 мая 1945 г. им был Шверин фон Крозиг) о том, что займется делами своего министерства (которое в тот момент еще не было распущено) и министерства экономики «только на тех территориях, которые еще не заняты противником» — то есть остаток Германии, Богемия (Чехия) и Моравия, Норвегия, Дания, часть Голландии и Северная Италия; там он «издаст необходимые юридические нормы для обеспечения максимально непрерывного функционирования экономики и производства на базе старого юридического статуса». Шпеер отказывался выполнять свои функции в оккупированных районах и был готов предоставить свои услуги, если понадобится, только в ликвидационной деятельности. Как только процесс капитуляции завершится, он хочет уйти в отставку.
7 мая, как только Йодль подписал капитуляцию в Реймсе, Шпеер отправил Дёницу черновик заявления об увольнении. Из этого вытекает, что министр вооружений и военного производства не рассматривал капитуляцию как единственно военный акт: «С завершением капитуляции в… день и… час суверенные права германского правительства прекратят свое существование. Одновременно выполнена задача, порученная фюрером…» Шпеер желал переложить на Дёница решение вопроса, стоит ли обращаться к союзникам в отношении передачи дел им (союзникам).
8 мая Шпеер подготовил проект обращения к немецкому народу и письма к Дёницу, подлежащего отправке в адрес фельдмаршала Монтгомери. Этим также подчеркивается, что берлинская подпись была «последней подписью от имени нынешнего правительства рейха… После этого решения правительства рейха, обладающего свободой действий, уже больше не существует. С этого момента будущая судьба германского народа будет решаться исключительно противником». И обращение, и письмо содержали предложение сотрудничества во время переходного периода ради облегчения положения германского народа. Кроме этого, Шпеер подчеркнул, что «несмотря на сотрудничество, противник возложит на нас ответственность за наши действия точно так же, как он это делает со всеми другими ответственными лицами национал-социалистического государства».
Неясно, составил ли Шпеер этот проект по указанию Дёница, но, в конце концов, его содержание было в духе взглядов гроссадмирала. Как уже упоминалось, Дёниц рассматривал свое назначение как поручение положить конец войне. Как только это будет сделано, он хотел отойти от активной жизни. Гроссадмирал считал, что в лучшем случае союзники воспользуются технологиями германских экспертов, не предоставляя им большой свободы действий. Более того, Дёниц хорошо понимал, что большинство немцев не ломали себе голову над проблемами руководства государством, а почти исключительно были заняты проблемами сиюминутного существования.
Это всего лишь трезвая оценка фактов. В любом случае Дёниц полагал, что продолжение работы на этом посту несовместимо с его личным достоинством, а также достоинством рейха.
Но не такого мнения был Шверин фон Крозиг. Он возражал Дёницу, ставя под сомнение продолжение и суверенность существования рейха. Он настаивал на необходимости существования некоего германского органа власти для решения трудных проблем с поставками продовольствия, оказания помощи лишившимся крова людям и т. д. Присутствие гроссадмирала Шверин фон Крозиг рассматривал как важнейшую гарантию поддержания безопасности и порядка, а также и как моральную опору. Союзникам, как он считал, также может понадобиться германское правительство как фактор в деле сохранения порядка, а также для того, чтобы снять с себя ответственность за будущие события, или даже потому, что им потребуется мощная «задница» Германии. Следует отметить, что эти идеи не очень-то отличались от тех, что высказывал рейхсфюрер СС Гиммлер.
В Фленсбурге было окончательно решено наблюдать и анализировать политические события с осторожностью, так чтобы правительство могло объявить о своей отставке «в нужное время, что бы там ни случилось». Поэтому 8 мая Дёниц обнародовал свое обращение, предварительно согласованное с Шверином фон Крозигом.
Поскольку новый кабинет рассматривал себя всего лишь как правительство экспертов, следовало ожидать появления ряда глубоко продуманных трактатов по проблемам в различных областях. Однако в административном плане деятельность правительства была крайне ограничена. Некоторые его ведомства действительно последовали совету Йодля и заполонили Контрольную комиссию предложениями и памятными записками, появились на свет статьи, статистические данные и разного рода информация, но в целом при наличии столь ограниченного периода времени и при недостаточной информации эти проблемы можно было лишь обозначить и обрисовать в общих чертах. Многие из документов, похоже, составлялись в большой спешке и вряд ли проверялись. Это, по крайней мере, видно на примере правительственной статьи от 10 мая, озаглавленной «Меморандум по срочным межрегиональным вопросам» и описанной Шпеером как «вербальная нота» для кабинета.
Этот документ состоял из пяти основных разделов, исследовавших проблемы продовольствия, промышленных поставок, финансов и денежного обращения, труда и социальных гарантий, а также вопросы общего управления. Поскольку здесь затрагивалась работа каждого ведомства, он стал практически правительственным манифестом, но все-таки главной его характеристикой можно назвать отсутствие как формы, так и содержания. Например, первый раздел по продовольственной ситуации лишь перечисляет восемь первоочередных требований, реализация которых зависит от решения вопроса, можно ли рассчитывать на сельскохозяйственные районы Восточной Германии в плане снабжения Запада. Эти потребности были разбиты на четыре группы:
а) Возврат всего снаряжения и обмундирования вермахта и запасов, а также всех рыболовецких судов.
б) Сохранение существующих продовольственных организаций, созданных, главным образом, при национал-социализме, таких как Продовольственный фронт рейха и экономические ассоциации, но и военной снабженческой организации. Должны сохраняться существующие рыночные соглашения и контроль над дефицитными товарами.
в) Немедленное восстановление средств сообщения и пищевой промышленности.
г) Снабжение сельского хозяйства и предприятий пищевой промышленности углем, горючим, энергией, сельскохозяйственными удобрениями и т. д.
Ввиду повсеместных разрушений, распыления власти и почти полной остановки движения транспорта правительство, естественно, было не в состоянии осуществить какой-то точный учет по отдельно взятым разделам. Однако, учитывая, что министры занимались своими вопросами в течение ряда лет, было трудно понять, почему подготовленные перечни должны были состоять целиком из заявлений вроде тех, что приводятся ниже:
а) 2 фунта азота в удобрениях дают прибавку 30 фунтов зерновых в урожае, поэтому производство азотных удобрений должно быть скорейшим образом восстановлено;
б) одной лошади нужно столько же зерна, сколько понадобится, чтобы прокормить 10–15 человек. Чем больше тракторов будет использоваться в сельском хозяйстве, тем больше можно будет сэкономить на лошадях. Однако применение тракторов зависит от количества имеющегося горючего. Поэтому требуется скорейшее возобновление работы нефтеперерабатывающих предприятий и установок по производству синтетического горючего.
Можно лишь удивляться: неужели они думали, что оккупационные державы появились из неиндустриального общества, потому что 11 мая это научное исследование было послано Эйзенхауэру с просьбой передать британскому, французскому и советскому Верховным командованиям.
Для этого текста типично следующее предложение: «Пока не будет собран следующий урожай, в любом случае потребуется импорт продовольствия, особенно зерновых, картофеля и жиров. Эта потребность в импорте возникнет при любых обстоятельствах». Этот раздел завершается замечанием, что все эти меры в той же степени применимы и к лесной и деревообрабатывающей промышленности.