Глюкозу привели к норме в стационаре и, в принципе, это должно было вывести Машу, но нет… Даже степень – среднюю, ставили условно. Консилиум, как положено… Изменений, которые приводят к патологическому ухудшению кровообращения, инсульту, одностороннему параличу, а дальше и смерти пациента, не успело произойти и не происходило. Но и в сознание Маша упорно не возвращалась.

Георгий сразу позвонил отцу в Питер. Тот быстро договорился и устроил дистанционный консилиум лечащего Маши с одним из ведущих врачей нужного профиля. В итоге – почти то же ХЗ. И самое странное, что никто особо и не удивлялся этому, потому что в медицине всякое бывает… Действительно - в каждом медицинском случае могут быть исключения и каждое из них рассматривается отдельно. Но вот это веское «бывает» звучало с каким-то непостижимым пониманием и принятием, что ли? Хотя Шония не понимал ни хрена!

- А вы читали Редигера, молодой человек? – поинтересовался у него знакомый отца, - его «Излечившиеся…». Конечно, там в основном речь идет о сознательных духовных практиках, но упоминаются и другие случаи спонтанного исцеления. То, что существует плацебо, ни для кого не секрет, как и существование психосоматики. Мы знаем, что у людей, позитивно смотрящих на жизнь, любой процесс выздоровления идет быстрее. И наоборот… Как мне кажется, это наш случай.

- И что вы предлагаете, доктор? – нервничал Георгий.

- Поддерживать, что же еще? Было правильно назначено переливание препаратов крови, мы с Виталием Ивановичем согласовали лечение и состав питательных смесей. Необратимых изменений метаболических процессов не произошло. А ведь голодная кома предполагает состояние тяжелейшее, практически безнадежное! Я даже затрудняюсь ставить третью стадию - симптомы смазаны... Пациентка была клинически здорова, о гипогликемической коме речи, к счастью не идет, состояние позволяет получать энтеральное питание, а это очень даже неплохо. И будем ждать. Возможно, когда восполнятся запасы гликогена и жиров… а может и…

ХЗ, короче. Шонию, как врача, осуществлявшего лечение радикальными методами, такая неопределенность не просто раздражала - бесила, но специалистам он привык доверять. И злился не на них.

Первые дни – самые страшные, когда он не мог оперировать, спать, есть… На пару дней, когда шли консилиумы и консультации, он будто выпал из жизни. Тогда и произошел разговор с Нуцей – о Маше. Вернее, говорила она, а он смотрел на нее больными воспаленными глазами и кивал, соглашаясь со всеми обвинениями и выводами, которые она делала.

Был до чертиков ей благодарен, что не скандалит и даже не плачет – еще и это, казалось, точно не выдержал бы и сорвался во что-то страшное. Хотя как должна вести себя жена и что чувствовать, узнав, что её муж много лет безответно любит другую женщину, он даже представить не мог, да и не пытался. Потому и не оправдывался, а без конца благодарил её, хоть и понимал, что выглядело это не совсем адекватно.

- Георгий… дети ждут – приходи домой, - устало и монотонно говорила Нуца, - здесь, возле нее, ты не нужен – пойми. Есть кому…

- Я понимаю, да. Спасибо, Нуца, спасибо тебе… - как заезженная пластинка, твердил он.

Дома принял снотворное и выспался, даже что-то поел и пообщался с детьми. Потом все вошло в привычную колею – почти. Потому что, как раньше, просто не могло быть.

Перед операциями пил крепчайший кофе, принимал душ и шел «к станку». На второй день в операционной зазвучала музыка. Стас улыбнулся, увидев вопрос в его взгляде:

- Ты молчишь, как сыч и только приказываешь. А мы уже отвыкли от тишины. И что такого, старик? Нормальная практика – существует такое понятие, как операционный плей-лист. Причем, на все случаи – даже регги… тут главное в пляс не пойти, а так – вполне себе поддерживает сердечный ритм пациента. Я выбрал универсальный – для любых операций. Слушаем классику, господа!

Где-то через неделю после того, как нашел Машу, он увидел её бывшего – тот ждал его у служебного входа...

- Я хочу Машу проведать, увидеть.

- В больнице карантин в связи с пандемией. К сожалению, ничем не могу помочь – не уполномочен, - отбился Георгий.

- Я знаю – соседка сказала, что она в коме. С ней говорить нужно, чтобы она услышала… и вернулась, – отчаянно смотрел на него мужчина.

- Бред собачий! – отрезал Шония, - риски несопоставимы! А ты – вообще… Чужой уже человек для неё.

- Фото её скинь хотя бы, будь человеком.

- Ты серьезно? - изумился Шония, - а спать сможешь после этого? Жрать? - и ушел. Кулаки чесались…