Для тонкой работы с эфирными потоками костыль, в отличие от магических жезлов, не годился, но и я особо в этом направлении тайного искусства не преуспел. Ажурное плетение силовых нитей мне никогда особо не давалось, а вот зачерпнуть побольше силы и ударить – это запросто!

Уве штудировал какой-то очередной том и вполглаза наблюдал за моими манипуляциями, потом не выдержал и спросил:

– Магистр, но разве вы не лишены магического дара?

– Даже если так? – усмехнулся я, поглядывая в реквизированный у слуги справочник. – Что с того?

– Но вы готовите волшебный жезл!

– Для этого не нужен талант, достаточно знаний.

– Я слышал, это не так, – покачал головой школяр.

– Без таланта не под силу воспользоваться жезлом – все верно, – подтвердил я. – Но кто сказал, что у меня не получится его создать?

Уве поежился и замялся, но тут же пересилил себя и выпалил:

– Если простец нарисует формулу, она останется простыми закорючками!

Я рассмеялся в голос:

– Ну спасибо, мальчик! Но ты не прав. Отказ от дара еще не делает меня простецом. Я знаю, под каким углом и на какую глубину следует сделать надрез, и понимаю, каким образом формула станет взаимодействовать с эфиром. Знания! Знания важны ничуть не меньше способностей!

Уве надулся.

– Мне не приходилось встречаться с такими, как вы, магистр, – буркнул он и добавил: – И я ненамного младше вас.

– Станешь лиценциатом, тогда и будешь не мальчиком, но мужем, – усмехнулся я в ответ и принялся расширять вязь резьбы, добавляя к инициирующей формуле и смягчавшим откат барьерам, коими и ограничивалось большинство мастеров, заготовку для заклинания эфирной плети. Это несколько лишало жезл универсальности, зато давало неоспоримое преимущество в скорости наложения отдельных чар.

«Плеть», «Щит», «Праща», «Стальной прут»…

Размеры костыля при должных навыках позволяли уместить не меньше дюжины независимых формул, а при частичном наложении элементов – и два десятка. Главное было не переборщить, дабы при первом же использовании слишком сильный эфирный поток не сжег дерево и не развеял его в прах.

Провозиться с резьбой предстояло никак не меньше седмицы, и оставалось лишь надеяться, что к моменту завершения работ это занятие не успеет мне окончательно осточертеть.

– Магистр! – окликнул вдруг меня Уве, поднимаясь из-за стола с неказистым волшебным жезлом в руке. – Не возражаете, если я немного попрактикуюсь? У меня никак не выходит одна из связок, вдруг подскажете что-нибудь на этот счет…

– Приступай! – разрешил я, откладывая справочник. – Только сначала объясни, что собираешься делать.