– И откуда это стало известно?

– Герда разузнала.

– А теперь она мертва, – хмыкнула маркиза и спросила: – И что же произошло?

– Появились двое в черных масках. Один с ходу застрелил Ганса, но промазал по Ланзо. Другой проломил голову Герде и взял в оборот меня. К счастью, ему пришлось отвлечься на помощь напарнику, и я заперся в чулане.

– Не слишком героический поступок, Филипп.

– Толку от меня с раненой ногой было немного.

Адалинда покачала головой:

– Это и странно. Почему тебя не добили?

– Думал об этом, – натянуто улыбнулся я и отвлекся поправить одеяло. – Возможно, убийц спугнули.

– Возможно, – произнесла маркиза не слишком уверенно и вдруг спросила: – Ты продал тела слуг в анатомический театр. Почему?

Я едва удержался от недоброй ухмылки.

– Родни у них нет, вот и решил сделать приятное профессору Гаусу, раз уж он взялся меня пользовать.

– Считаешь меня дурой? – разозлилась Адалинда. – Филипп, я неплохо тебя изучила в Риере. К своим людям ты относился куда лучше, чем они того заслуживали!

– Они подвели меня. Они умерли.

Маркиза надолго замолчала, затем произнесла:

– Предлагаю заключить перемирие.

Я всерьез задумался над этим предложением. Мою гостью не зря прозвали сеньорой Белладонной. Те, кто имел неосторожность встать у нее на пути, зачастую покидали этот мир… внезапно. Мне становиться одним из почивших в бозе упрямцев нисколько не хотелось, и я многозначительно заметил:

– Не я начал все это…

– Брось, Филипп! – всплеснула руками Адалинда. – Маэстро Салазар – конченый псих! Он опасен!

– Он мой псих, – напомнил я. – Мой полезный псих!