Бьёт Воронкой Мейнхеля Висельник, сбивая часть атак ликанов… И почти сразу следом за Воронкой следует Безумный Штопор — та ещё дрянь, слабо контролируемая, но способная закрутить в сходящуюся спираль хаотические импульсы энергии. Закрутить, свести и выстрелить в жертву, попутно нарушая связность энерголиний, мешая врагам использовать структурированные плетения. И тем более душевная, если учесть, что опирался он на выжатую мной из последствий Искажающего Ветра силу.

Почти получилось… Сходящаяся спираль образовалась, связность энергий вокруг была нарушена, только вот жертва в последние мгновения сумела уклониться, сбив самонаводящееся плетение. Ну хоть отвлечь получилось и помешать в полной мере воспользоваться накопленной энергий удалось — и то неплохо.

Обстреливаю простейшими пульсарами хаоса обе действительно опасные цели, попутно уклоняясь от атак воздухов, и тут… Гаар-гулы, наконец, напомнили о себе. Хорошо так напомнили, душевно. Седрик, опираясь на резерв Ханны, не просто подготовил неприятный для Клыков подарочек, но применил его как раз в нужный момент.

Камня вокруг мало, почти нет? Зато есть обычная энергия. Взять солидную её порцию, спрессовать в относительно устойчивом каркасе и… сделать едва заметную «оплётку» из элементов Праха. Едва-едва заметную по причине того, что Седрик хоть и Танцующий, но в далёком прошлом, а нынешнее состояние крайне далеко от ликанского, можно сказать, практически антагонистично силам Лунного Зверя. Только вот Прах — как раз то, что несколько удалено от естественного для ликанов состояния. Вдобавок огромный опыт, его также нельзя было списывать со счетов.

Невзрачные на вид, но коварные по сути своей энергетические копья рванулись в направлении Клыков. Две цели, два копья — гаар-гул не собирался пускать пыль в глаза, кичиться внешними эффектами. Не эффекты, но эффективность. В бою, разумеется, не по жизни. В том… тех боях, в которых он видел сколько-нибудь серьёзный риск. Здесь и сейчас он, риск, явно присутствовал, хоть и не столь большой по меркам старого, опытного головореза.

Дикий крик «с небес» и обрушение на грешную землю. Один сверзился сразу, катаясь по жесткой, выгоревшей траве, а плоть его словно таяла, распадалась, облепленная частицами Праха, и просто выжигалась сконцентрированной энергией. Второй… Этого пришлось усиленно добивать и нам, поскольку сам Седрик как-то резко потерял интерес к собственно бою, вместо этого неспешно двигаясь к катающемуся по земле ликану. И не просто двигаясь, а, используя уже естественный для гаар-гулов Камень, готовился сковать не то сильно раненого, не то и вовсе умирающего Клыка.

Выстрел, второй… третий. Это Висельник поставил окончательную точку со вторым, добив его ударной дозой серебра из револьвера. Он и без того был практически мёртв, но в таких делах лучше удостовериться. Глаз, второй… центр лба, отверстие в коем словно третьей гляделкой уставилось на окружающий мир. Ну а Ханна контролировал Пабло, теперь никак не соответствовавшего своему прозвищу. Обездвиженный главарь разбойничков вращал глазами, где читались слившиеся друг с другом злоба и дикий ужас, пытался что-то сказать, но… Зачем нам сейчас его слова? Очередь исповедей придёт несколько позже. Пока требовалось удостовериться, что больше ничего этакого не случится.

— Карл?

— Тихо, — произнёс соклановец, выбравшийся, наконец, из дилижанса. — Но взбаламутили вы энергопотоки так, что я лишь титаническими усилиями удержал лживое спокойствие. И прибираться придётся, а то Искажающий Ветер… Стилет, ну вот зачем именно Ветер, он очень глубокие следы после себя оставляет?

Оправдываться не хотелось, однако пришлось.

— Нарабатываемая связка для таких случаев. Сперва массовое и действенное. Затем сконцентрированную, выжатую из слабых жертв силу пускать на более мощное и лишь потом добивать уцелевших. А следы в энергетическом фоне… Тут недоработка. Надо учиться затирать их.

Укоряющий взгляд, жест из числа «как же эти юные дарования раздражают», после чего фон Майтенфель принялся за ту самую скучную, но необходимую работу — подчистку загрязнённого фона вокруг нас. Не полную, а до состояния «что-то было, но ничего особо серьёзного». В то же время Седрик, присев на корточки рядом с действительно умирающим и не способным применить магию Клыком, произнёс:

— Вы преследовали нас или просто приняли за лёгкую добычу?

— Ничего… не узнаешь… Ошибка! Такие… не должны… но почему?

— Потому что умеющие танцевать под лунным светом продолжили начатое.

— Тогда…

Спрессованное из грунта подобие Камня охватывает умирающего клыка, вспухает изнутри…

— Ожидаемая попытка, — без тени злости усмехается Секдрик. — Покойся с миром, заблудший брат. Смертью искупается многое, — поднявшись, гаар-гул обратился уже к нам. — Он бы всё равно ничего не рассказал. Клыки… они готовы ко всему. И почти всегда в тело вшито нечто, способное помочь избежать расспросов. Они готовы ко всему, заранее.

Нового я не услышал, просто увидел зримое подтверждение прочитанного в книгах. Не зря прайд Клыкой считается гвардией Старейшин, ой как не зря. Сейчас мы столкнулись отнюдь не с элитой прайда, пусть и не с молодняком либо недавно обращёнными людьми. Так, середняки или около-рядом. Только и их хватило на то, чтобы устроить серьёзный бой, при этом не опираясь на поддержку «мяса», выбитого по сути первым же ударом. Почти полностью выбитого, однако… Пленник всё равно имелся и весьма удачный вариант. Не простой человек, тот, на кого однозначно пал заинтересованный взгляд порождений Лунного Зверя.

— Покидаем это место сразу или допрос сначала проведём?