Макклур тихонько присвистнул.

— Неплохо.

— Конечно. И должен добавить, что он в безопасности хранится в швейцарском банке. После завершения дела я должен был получить еще один миллион, но теперь я уже на него не рассчитываю.

— А может, они сдержат свое слово, Том. У этих людей полно миллионов.

— Это точно, Джон. У этих людей столько нефтедолларов… американских… что они даже не знают, что с ними делать. Денежки рекой текут с Запада в обмен на нефть.

— Интересно рассуждаешь, Том. Но сейчас мы говорим не об этом и даже не об Израиле. Мы говорим о тебе, Том: полковник ВВС США продается иностранной державе. Это преступление… даже в Америке.

Ричардсон поправил фуражку на голове.

— Понимаешь, Джон, я давно не был дома, поэтому не могу поверить твоим словам. Раньше запросто можно было публиковать в прессе секретные документы Пентагона. Ты уверен, что передача сведений иностранной державе является преступлением?

— Не строй из себя дурака, Том.

— Хорошо. Ладно, я понесу наказание, когда вернусь домой. А сейчас давай оставим эту тему. Убегать я не собираюсь.

— Да, люди становятся откровенными под дулом револьвера, Том. — Макклур выплюнул изо рта спичку. — А я думал, тебе нравятся евреи.

— В наши дни не модно быть явным антисемитом.

— Понятно.

Выражение лица Ричардсона совершенно изменилось, рот принял резкие очертания, глаза сузились до щелочек.

— Как-то я зашел в офицерский клуб и выпил там с израильскими летчиками, которых я обучал в 1967 году. Мы поговорили, я выразил им симпатию, а потом кто-то из них, видно, замолвил за меня словечко, и я получил должность военно-воздушного атташе в Израиле. Меня чуть не стошнило, когда я узнал об этом назначении.

Макклур промолчал.

Подождав несколько секунд, Ричардсон поднял глаза на Макклура.

— Предполагалось, что никто из пассажиров не пострадает, — тихо произнес он.

— Но мы сейчас говорим не о них, Том. Я могу тоже не любить их, но я, скорее, умер бы под пытками, чем предал их. И знаешь почему? Потому что так велит мне моя страна. За это она и платит мне деньги… Том.

Ричардсон пропустил мимо ушей слова Макклура, заинтересовавшись всего одной его фразой. Лицо его подобрело.