И мне казалось, что мне удалось. Весь ужин он слушал меня с открытым ртом. Уточнял технические детали, а я просто упивалась его удивлением. Мне казалось вдвойне почетным, что сам Марк Соболевский обсуждает со мной свой бизнес.

В общем, к концу ужина я самонадеянно считала, что должность у меня в кармане, поэтому и не усмотрела ничего странного в том, что он вызвался отвезти меня домой. Наверное, поэтому и растерялась так, когда он полез целоваться… Сама была в шоке от своей реакции, но я замахнулась на него, пытаясь дать пощечину.

Марк тогда в одно мгновение перехватил мою руку. Боли не причинил, но четко дал понять, что так с ним еще никто поступал.

От его темного, практически черного взгляда у меня внутри все кувырком перевернулось. Сердце зашлось в таком лихорадочном танце, что кажется, он даже через тонкую венку на моем запястье чувствовал его бешеный ритм.

— Ты чего дикая такая? — процедил он хрипло. — Ведешь себя как девственница!

Я только ахнула от такой наглости и игнорируя жаркие потоки, которые расползались пульсирующими ручейками от его пальцев, попыталась вырвать руку.

— Да лааадно, — медленно протянул он, всматриваясь в мое смущенное лицо. — Откуда же ты взялась на мою голову, технолог Мира? И самое главное… что мне теперь с тобой делать?

С тех пор он просто помешался на мне. Тогда мне казалось, что на него наваждение какое-то нашло. Еще и все подруги, как одна, твердили о том, что это просто обычный мужской охотничий инстинкт. Я для него тот самый запретный плод… и как только я сдамся, у него тут же пропадет ко мне интерес.

Но несмотря на все их предостережения я все-таки сдалась. Не сразу, конечно. У Марка ушло долгие три месяца на то, чтобы усыпить мою бдительность. Чтобы забраться под кожу настолько глубоко, что я уже жизни не представляла без него. И вопреки убеждениям подруг, после этого он не утратил свой интерес. Настолько, что на следующее утро я проснулась с кольцом на пальце.

— Ну вот, молодец, — мягкий голос анестезиолога заставляет меня вынырнуть из воспоминаний. Он расстегивает манжету тонометра и ободряюще кивает: — Все у тебя в норме, даже давление стабилизировалось. Зря Анна Вячеславовна переживала. Так что, не знаю о чем ты там сейчас думала, Соболевская, но продолжай в том же духе. Это тебя явно успокаивает. Наркоз начнет действовать уже через несколько минут, но мне нужно, чтобы ты дышала ровно, договорились?

Я киваю и он посылает мне теплую отеческую улыбку:

— Давай, Мира, будь послушной девочкой. Думай о хорошем.

И я думаю. Слабовольно убеждаю себя, что воскрешаю в себе все эти воспоминания исключительно потому что они помогают мне успокоиться. Но на самом деле, они мне жизненно необходимы. Парализующий страх, который еще несколько минут назад сковывал мои конечности, постепенно отступает. Словно Марк, даже незримым своим присутствием, умело разгоняет мою тревогу.