1. Держать детенышей отдельно от родителей в течение светового дня;
2. Помещать их в замкнутое пространство с ограниченным количеством стимулов или с ограниченным доступом к природной среде;
3. При помощи поощрений и наказаний заставлять их выполнять бессмысленные задания.
На основе таких же приемов пруссаки создали систему, конструирующую подростковое состояние и тем самым одомашнивающую население.
Для управления этими изменениями в начале XIX века они придумали систему государственного образования: радикальным новшеством стало всеобщее начальное обучение, после которого дети шли учиться торговле, какой-либо профессии или управленческим навыкам. Всё это опиралось на строгую систему экзаменов (дополнявшую обычные критерии достатка и классового происхождения). Большинство прусских учеников (более 90 %) посещали Volksschule, «народные школы», где усваивали упрощенную версию истории, религии, хороших манер и подчинения и бесконечно упражнялись в грамотности и счете. Дисциплина носила первостепенное значение; скука превратилась в оружие, при помощи которого населению проводили лоботомию.
Эта система работала так здóрово, что Пруссия стала одной из самых могущественных стран мира в эпоху, когда концепция «национальных государств» (а не областей, королевств, племен или городов-государств) впервые была провозглашена господствующей формой организации общества на планете. Пруссаки начали строить планы по общемировому распространению школьного образования как инструмента социального контроля, поскольку оно обеспечивало единообразие и подчинение, необходимые для успешного функционирования модели национального государства. Эффективность прусского образования как инструмента господства и власти смогли проверить на себе и США: американские педагоги на протяжении более чем полувека совершали паломничества в Германию. К их вящей радости, школьные тесты, внедренные по всей Америке, доказали, что искусственный феномен подросткового возраста можно было внедрить и за пределами Пруссии.
В 1870 году Пруссия взяла реванш над Францией, уничтожив ее армию в ходе франко-прусской войны, и немедленно создала Германию как единое национальное государство – мечта тевтонских рыцарей сбылась. Прусская система образования (и, соответственно, новый институт продленного детства) стала последним писком моды во всем западном мире. Ее несколько видоизменили, вероятно, по причине того, что такая модель выглядела немного странной даже для одержимых жаждой власти европейских толстосумов: она была настолько всеохватной, что женщины должны были ежемесячно отмечаться в полиции, когда у них начиналась менструация. Пруссию шутливо называли «армией со страной» или «гигантским исправительным учреждением». Вновь возводившиеся города были похожи на тюремные бараки: серые строгие кубические дома и открытые пространства. Власти упорно «очищали» общество от бездомных, цыган, евреев и гомосексуалистов и активно развивали зарождавшуюся евгеническую науку. (Их лозунгом в образовании стал «Arbeit macht frei» – «Работа делает свободным», который впоследствии нацисты помещали над воротами концлагерей, в том числе Освенцима, где евреев использовали для рабского труда и истребляли. В Австралии и сегодня есть много школ с похожим лозунгом на латыни: «Labor Omnia Vincit» – «Труд покоряет всё». Сейчас, как и раньше, создание рабочей силы для нужд национальной экономики открыто постулируется в качестве главной цели государственного образования. И, как и раньше, узникам этой системы внушают, что радостное подчинение принудительному труду отвечает их же собственным интересам в будущем.)
В изначальных учебных планах задачи германской принудительной системы образования формулировались так:
1. Послушные солдаты для армии;
2. Послушные работники для шахт, фабрик и ферм;
3. Исполнительные гражданские служащие;
4. Исполнительные технические сотрудники для промышленности;
5. Граждане, имеющие схожие точки зрения по большинству вопросов;
6. Единообразие мыслей, слов и дел в национальном масштабе.
Эта система распространялась со скоростью лесного пожара: Венгрия переняла ее в 1868 году, Австрия в 1869-м, Швейцария в 1877-м, Голландия в 1878-м, Бельгия в 1879-м, Великобритания в 1880-м и, наконец, Франция – в 1882-м. Вскоре после этого она была введена и европейских колониях, в том числе в Австралии.
Как мы видели, США оказались вовлечены в прусскую систему намного раньше – еще Бенджамин Франклин выступал за ее введение. В 1913 году Вудро Вильсон основал Федеральную резервную систему, также скопировав германскую централизованную банковскую структуру: тем самым государство стремилось контролировать и образование, и денежное обращение, как это было в Германии.
В дальнейшем между Германией и США обнаружились еще более интересные связи: обе эти страны заимствовали древнеримские символы и мечты, потому что одержимость Германии Древним Римом никуда не делась. Своего главу немцы называли der Kaiser, по-немецки – «цезарь». Кроме того, в своей символике они начали использовать изображение фасций – пучок розог с топором посередине, – который некогда символизировал римскую государственную власть. Их примеру последовали США. На обложках американских образовательных документов появились ровно те же символы, а фасции и по сей день остаются важным знаком американской власти: их с гордостью выставляют на многих официальных церемониях.
Римские фасции стали символизировать целую систему представлений о социальном контроле и национальном доминировании – недаром от них получил свое название фашизм, а нацисты взяли к тому же на вооружение и разновидность римского приветствия.
В эпоху, когда Гитлер красовался на обложке журнала Time как человек года в Америке, любимая нацистами псевдонаука евгеника находила почитателей по всему западному миру. Она была призвана узаконить многолетнюю традицию превосходства белых, которая ранее послужила основой для националистических ценностей, сформировавшихся во времена Австралийской федерации и нашедших свое воплощение в политике «Белой Австралии»[28].
Не только в Австралии, но и по всему миру новые системы образования, национализма, финансов, корпоративизма и социального контроля зиждились на фашистских идеях и теориях из Германии и Соединенных Штатов, которые поощряли истребление коренных народов и меньшинств в стиле белых рыцарей прошлого. Новые национальные государства, не преуспевшие в строительстве империй в эпоху географических открытий, попытались наверстать упущенное за счет своих богатых землями соседей, что привело к катаклизмам. Когда рассеялся дым, земли, власть и ответственность за преступления оказались неравномерно распределены между выжившими, и на сцену вышел новый мир с новыми нарративами, которые предлагали выхолощенную версию истории торжества добра над злом.