- Я - тоже, - твердо говорит Машенька. - Прости, я же не помнила ничего. Мне Марк Геннадьевич потом объяснил, что эти препараты, оказывается, после использования вызывали кратковременную амнезию. Я вспомнила всё, что делал Комаровски, только оказавшись в твоём теле, иначе... это никак невозможно.

  Я накрываю её руку своей. Видно, как нелегко ей дались эти воспоминания.

  - Ничего, Маш, теперь всё в прошлом.

  - А ты... ничего не хочешь мне рассказать? - с трудом переключается она.

  - Нет. О чём? - я с преувеличенно наивным видом хлопаю ресницами.

  - Ну, хотя бы о том, почему все считают меня девушкой Сетмауэра? - улыбается тёзка.

  - Все? - переспрашиваю я. - И ты?

  - Я? - она не секунду задумывается. - Как я могу быть его девушкой, если...

  - Если что? - допытываюсь я.

  - Если мне от него... ничего не нужно, - выкручивается она.

  - Почему? Может быть, ты боишься серьёзных отношений?

  Что мне нравится в Машеньке - она никогда не отвечает на подначку или завуалированный вызов.

  - Чтобы получились отношения, важно наличие двоих, я права?

  Я киваю. Ещё бы!

  - А никаких двоих нет, - она дурашливо разводит руки в стороны. - Даже если бы я захотела...

  - Да если бы ты захотела, - перебиваю я, - любой бы был у твоих ног!

  - Любой, но не Кирилл, - возражает она. - Странно, видит меня насквозь, но почему-то терпит... заботится... Представляю, как я ему противна!

  О, да тут налицо обоюдное фатальное недопонимание... Придётся поработать переводчиком.

  - Маш, ты ему очень нравишься.

  - Да ну тебя, - отмахивается Маша. - Он серьёзный, а я такая... легкомысленная.