— Это личный номер Тома. — Поняв, что его слова могут неправильно истолковать, он поправился: — Точнее, не его личный, а тот номер, по которому с ним связывается персонал.

— Как вы думаете, могла ли Элизабет-Джейн увлечься отцом О’Кифом?

Вопрос заставил Лиска нервничать.

— Мне это неизвестно.

— Между нами, — Костелло наклонилась к нему, — она была одинокой девушкой. Томас О’Киф — молодой и привлекательный священник. Как вы считаете, могло между ними что-нибудь быть? Скажем, взаимная симпатия?

— Нет.

— Даже только с ее стороны? Вы отвечаете очень уверенно.

— Так и есть.

— Ничто не делает мужчину таким привлекательным, как его недостижимость. У вас не сложилось впечатления, что отец О’Киф испытывал к ней неприязнь? В конце концов, она же использовала приют не для общего блага? Вся эта шумиха из-за свадьбы, например?

— Мне нечего добавить, — повторил Лиск.

— А не могли бы вы сказать, мистер Лиск, с кем Арлин проводила больше времени: с вами или отцом О’Кифом?

— С ним. Я уже говорил, что они были одного вероисповедания.

— А не могли бы вы сказать, мистер Лиск, с кем Элизабет-Джейн проводила больше времени: с вами или отцом О’Кифом?

Лиск обернулся, будто хотел, чтобы дверь открылась.

— С ним, наверное, но только потому, что со мной она мало разговаривала. Пожалуйста, не думайте, что я хорошо знал ее семью. Я приехал к родителям только потому, что подменял Эндрю Шанда. Вы знаете, что их семья — приверженцы Шотландской церкви.

— Но ведь вы сами — приверженец другой церкви?

— Как говорится, мы все птенцы одного гнезда. — Он улыбнулся. — А к чему все эти вопросы?

— Дело в том, что родители Элизабет-Джейн никогда не видели Тома О’Кифа. У нас нет никакой подтвержденной информации, кем являлся этот самый Том. И никто не знает духовника Арлин.

— В смысле — это могло быть одно и то же лицо? Я выражусь иначе, — сказал он с искренним негодованием. — Я рад, что занимаюсь своим делом. И предоставляю вам заниматься своим. Я помолюсь за вас.

— Спасибо, — ответила она. — Я с удовольствием приму любую помощь.