Фьора, самый искусный портной Вильхейма, усмехнулась и уперла руки в бока. Несколько часов она вносила небольшие коррективы в мое платье и, наконец, сочла его идеальным. Однако она по-прежнему не позволяла мне смотреться в зеркало, заставляя меня нервничать.

– Ты выглядишь великолепно. И если он не упадет в обморок, когда тебя увидит, я посчитаю это личным оскорблением, – сказала она и возмущенно добавила: – Нормально ли она выглядит? Право, я даже не знаю.

Фьора повернулась к креслу, в котором сидела моя мама, потягивая чай из чашки цвета морской волны.

– Может, скажешь что-нибудь своей дочери, чтобы она перестала волноваться?

– Пускай волнуется. Все-таки сегодня важный день, – сказала мама с улыбкой и, поставив чашку на кофейный столик, окинула меня взглядом. – Фьора права. Ты выглядишь великолепно.

– Ты тоже. Папа потеряет дар речи.

Фьора настояла на том, чтобы сделать подарок для матери королевы, и сшила воздушное сливочно-желтое платье, отделанное кружевом цвета слоновой кости.

– Сегодня не мой праздник, – мама отмахнулась от меня. – Но спасибо, милая.

– Луна уже взошла. Нужно поспешить. – Фьора кивнула в сторону окна своей мастерской. – Он будет с минуты на минуту. Я пойду переоденусь, так что, полагаю, настало время смотреться в зеркало.

Фьора неторопливо вышла из комнаты, а я бросилась к огромному напольному зеркалу, лавируя между разноцветными рулонами ткани и старинными швейными машинками. При виде своего отражения у меня перехватило дыхание.

Платье без рукавов облегало мою фигуру до бедер, а затем постепенно расширялось книзу. Лиф украшали тысячи мерцающих кристаллов. Они были пришиты так плотно друг к другу, что я даже не понимала, из какой ткани сшито платье, пока не посмотрела на юбку. Шелковый шармез украшала вышивка переплетающихся лоз вишневого цвета и еще больше кристаллов. Я покрутилась на месте, и камни замерцали, словно звезды.

Я осторожно прикоснулась пальцами к нашивке в виде грифона на груди. И рядом с ним… Я приподняла бестиарий, чтобы рассмотреть отличительные знаки королевы Лендрии и главы Совета заклинателей. Я даже не мечтала о таком. Однако я пообещала себе, что всегда буду поступать справедливо по отношению к своему народу и зверям. Всегда.

Мама подошла ко мне сзади и приобняла за талию, положив подбородок мне на плечо.

– Я так рада, что могу быть рядом в такой важный день.

– Я тоже. – Я кивнула и положила ладонь на ее руку, пытаясь справиться с комком в горле.

Раздался громкий стук, и Фьора бросилась к двери. Она уже успела переодеться в небесно-голубое платье. Ее глаза цвета осени загорелись, когда она увидела на пороге моего отца. Фьора сшила для него бежевый костюм, который идеально сидел и не менее идеально сочетался с платьем мамы.

Папа посмотрел сначала на маму, потом на меня. Он дважды сглотнул, прежде чем заговорить.

– У меня нет слов, чтобы описать, какие вы у меня красивые.

– Спасибо, – сказала я, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Так, все. Комплименты подождут. Мы опаздываем!