Понимание пришло, как решение простой геометрической задачи. Сколько бы ни было порталов, они аккуратно вписывались в ровный полумесяц, раскинувшийся где-то на полмили. Итак, находим середину между рогами этого полумесяца, проводим перпендикуляр к центру его изгиба и получаем равнобедренный треугольник с двумя острыми углами и одним тупым.
Биссектриса тупого угла и будет направлением, в котором следует искать предполагаемый источник излучаемой энергии. Вот только в какую сторону по этому вектору следует двигаться? От выпуклой или от вогнутой стороны полумесяца? Ответ ему подсказали монстры.
Сэр Мальтор не страдал излишней впечатлительностью, но на протяжении всего пути сюда он вглядывался в морды, рыла, хари чудовищ, обычно наводившие ужас на людей. Сейчас в них не чувствовалось ни злобы ни кровожадности. С определённой долей воображения можно было сказать, что монстры имели вид дружелюбный и даже доброжелательный. (Вот уж чудо невиданное!)
Но вот они вступают между рогов полумесяца, и с ними мгновенно происходят перемены в настроении и повадках. Иные рычат, другие принюхиваются и припадают к земле, словно чуют добычу, третьи мгновенно приходят в ярость и бросаются к порталам, готовые разорвать невидимого врага. Что же заставляет их так вести себя?
Сэр Мальтор потратил ещё некоторое время на наблюдение и наметил себе некую линию, переступая которую, монстры меняли поведение. Эта линия наискось пересекала дорогу, начинаясь от дальнего рога полумесяца. Если представить себе точку их пересечения с уже найденным вектором, то возможно там и было то, что искал призрачный рыцарь.
Отметив в памяти необходимые ориентиры, сэр Мальтор повернулся в сторону предполагаемой цели своего похода и, конечно же, ничего не увидел, кроме огненно-радужного сияния. Но это ещё ничего не значило. Он знал, что жёлто-оранжевая муть способна была прятать многое, наверно целые миры. И он пошёл вдоль биссектрисы тупого угла треугольника, покоящегося между рогов воображаемого полумесяца, превращая этот треугольник в ромб.
У сэра Мальтора не было прибора для измерения времени, не было и ориентира, вроде солнца и луны, обычно использующихся для того же самого. Традиционное – «долго ли, коротко ли», больше всего подходило к ситуации. И всё же он был вознаграждён. Вот оно! Сначала точка, потом нечто похожее на короткую свечку в подсвечнике и, наконец, он – кристалл, на тяжёлой подставке смахивающий на подсвечник из материала наподобие «электра». Точная копия того, что был у Маранты, только раз в пять больше!
Сэр Мальтор приблизился, почувствовав, как завибрировали мальтийские доспехи. С одной стороны кристалла, словно наполненного бушующим огнём, стояла зеркальная полусфера высотой в человеческий рост. По всей видимости, это был рефлектор, совершенно несложной конструкции, направляющий излучение кристалла в ту сторону, где были мистические порталы. Больше похоже на алхимию, чем на мистику.
Вокруг всего сооружения было разбросано немало человеческих скелетов в комбинезонах и касках, старинных офицерских мундирах и простых белых лабораторных халатах. Один из них словно тянулся к кристаллу, сжимая в костлявой руке молоток.
Сэр Мальтор усмехнулся про себя, удивляясь простоте предстоящего действия, по сравнению со сложностью пройденного пути. Хорошо, что он не взял с собой никого из живых людей и хорошо, что не позвал Механикуса – звук с которым микротрещины прорезали сейчас его несокрушимые латы, был похож на предсмертный вопль!
Но сталь ещё держалась, и потому призрачный рыцарь упёрся удобнее ногами в огненно-радужную землю и выхватил так долго служивший ему меч. Последнее, что он подумал, это то, что слишком мало и недолго обучал Рарока высшему воинскому искусству. Нет, не то! Жаль, что не успел поговорить с ним, как дед с внуком, отец с сыном… Ну, в общем, неважно в каком там поколении, но как прародитель с потомком, который, как бы ни был далёк от него в поколениях, всё равно своё, драгоценное дитя!..
Удар! Рефлектор разлетелся на тысячи осколков, и мир вокруг затопил огненно-радужный хаос!
Удар! Кристалл раскололся на две половины и погас, темнея на глазах, как остывающий металл…
Меч выпал из латных рукавиц и, ударившись о землю, рассыпался на множество крохотных осколков. Почерневшие доспехи с ржавым скрежетом осели и развалились бесформенными сегментами, которые начала стремительно покрывать ржавчина.
Душа призрачного странника, которой не нужны были никакие порталы, устремилась сквозь миры, чтобы под крылом Создателя присоединиться к сонму таких же очищенных душ в ожидании следующего воплощения в жизнь!..
Где-то на широкой дороге утрамбованной миллионами ног, лап и копыт, недоумённо оглядывались растерянные монстры. Огненно-радужная муть вокруг них оседала, словно впитываясь в освобождённую землю. Из неё выступали разные предметы, вокруг поднимались деревья и скалы, вдали показались невиданные города, а над всем этим засияло ослепительное солнце, сверкающее ярче любых огненных вихрей и посылающее всему живому благословение и надежду.
Глава 152. Но, как же всё-таки…
Бывает так – на сердце тяжело, и ничто не в радость. Даже если надежда не погасла, постоянная тоска сжимает сердце и высасывает из души последние соки, иссушая её, делая похожей на выжженную почву, в которую бесполезно бросать семена.
В такие минуты о самом дорогом и любимом человеке, думаешь плохо. Гонишь, проклинаешь эти мысли, а они возвращаются и липнут к тебе с омерзительной настойчивостью ленты для мух, полной своими жертвами. И вот уже ты от этих мыслей грязен и, кажется, что не очистишься уже никогда!
Тогда начинаешь проклинать себя. За что? Найдётся за что. Наделал ошибок, был непонятлив, слишком неуверен в себе, неучтив, ненастойчив. Сомневался там, где надо было брать то, что на самом деле принадлежит одному тебе. (А если бы всё-таки выяснилось, что не тебе, что тогда?) Ну, получил бы отворот, больно, но бывает. Теперь бы всё забылось… Или не забылось бы… Ан, нет – теперь-то как раз мучайся!