Медведь довольно тяжело влез на нашу площадку – и тут сразу стало тесновато. Оглянулся на всех, спокойно повернулся спиной и стал уплетать мясо – сначала жареную свиную ногу, а потом и всю остальную свинью.
– Ранк, ты заметил? Он хромает. И из него торчит стрела… с моей стороны.
– Думаешь, его тоже нужно вылечить?
– Если тебе не стремно – попробуй. Кажется, он очень старый медведь, он не хочет драться.
– Так ты читаешь его мысли?
– Нет, не могу. Возможно, он умнее нас.
– Ладно, попробую.
Пожалуй, еще вчера я бы не рискнул – но сегодня уже получилось вылечить секача и даже порадовать какого-то бога, так что можно попробовать. Кстати – а чем мы рискуем? Если Эдд захочет, он нас и так задерет.
Так, осторожно… ближе. Да, вот в плече что-то торчит… ага, и еще… Интересно, если это выдернуть – он не прибьет меня сгоряча? Так, давайте
Кажется, исцелять придется долго – тут вообще-то живого места нет, если пощупать. То есть оно все кое-как заросло, но… Рраз… да, сломанная стрела. Рана… готово. А тут у нас что? Ого – рукоятка. Надо же – нож, почти с локоть. И кто так умудрился… И как Эдд с таким вообще ходил… Оп, и еще наконечник стрелы… И тут… нет, это просто старая рана. Может, от секача.
Шкура Эдда могла бы быть летописью этого леса – кажется, на ней отразились все здешние битвы и драки. Первое
– Ранк, еще лапа, передняя. Он на нее ступал плохо.
Эдд как будто все понял – аккуратно лег на бок, протянув подошвы лапищ. Тут все подошли ближе, даже Лана осмелела. В передней лапе застрял узкий длинный шип – кажется, с куста
Медведь поднялся, издал короткий рык и грациозно спрыгнул в овраг. Затрещали кусты… черный зверь ушел в черную ночь.
– Ну и что теперь? – угрюмо спросил Чинк. – Этот медведь так и будет приходить каждый вечер жрать наше мясо?
Похоже, мой брат все-таки поумнел… Хороший вопрос. Не знаю.