— Миссис… как вы сказали вас зовут?

Я подпрыгиваю и заявляю:

— МакЛин. Её зовут миссис МакЛин.

Он даже не смотрит в мою сторону.

— Миссис МакЛин, я никогда не воспитывал Инглиш хулиганкой, несмотря на разные обстоятельства, но её так же учили не позволять кому-либо обижать её. — Мистер Бриджес произносит это острым, как сталь, голосом, от чего меня даже передергивает.

— Моя дочь никогда не врет. — Он поворачивается к Инглиш и спрашивает более мягким голосом. — Инглиш, ты приставала к этому мальчику?

— Нет, сэр.

— Ты ударила его специально?

— Нет, сэр. Я играла с палкой, как с лазерным мечом. Я не думала, что ею можно отрезать голову. У него лишь небольшая царапина, сэр. Но ведь он обижает меня постоянно.

Он убирает прядь светлых кучерявых волос с её лица и спрашивает:

— Обижает тебя? Как?

— Он толкает меня, ставит подножки, и я падаю, папочка.

— Ты кому-нибудь рассказывала об этом?

— Нет, сэр.

— Почему?

— Ты сказал, что ябедничать плохо.

Мистер Бриджес округляет глаза, и на секунду на его лице мелькает недовольная гримаса.

— Это правда, но, когда тебя кто-то обижает, как сейчас, ты не должна молчать.

Потом своими невероятно зелено-голубыми глазами он смотрит на миссис МакЛин, и та начинает что-то говорить, но сразу же останавливается, когда замечает его приподнятые брови. А потом он произносит все тем же леденящим голосом:

— Миссис МакЛин, думаю сейчас у вас гораздо более серьезные проблемы, чем царапина на шее сына. Если он не перестанет издеваться над моей Инглиш, вам придётся иметь дело с более весомыми проблемами. Я ясно выражаюсь?