— Глупые вы, — с обидой в голосе сказал Президент, опуская ладонь. — Эй, там. Джон? Хочешь я тебе скажу кое-что, так сказать, напоследок?
— Пошёл ты… — повторил я, изо всех сил пытаясь подняться.
— Всё это время ты был связан со мной при помощи проводника, — не отреагировав на грубость, произнёс мужчина. Его руки вынули аккуратный портсигар, из которого вынырнула длинная сигара. Щёлкнула дорогая позолоченная зажигалка, и Президент затянулся, выпуская в чёрное небо серый дым. — Именно он даёт мне возможность тебя контролировать. Может, вспомнишь? Семь, три, дельта, девять, семь, браво…
— Код… Охотника… — прохрипел я. — Ч-чёрт…
— Браво! О! Браво! О! — хохотнул он, дважды хлопнув ладонями. — Старый пердун, зато какой полезный! Он ведь вместе с тобой Третью Мировую прошёл, хотя вы и редко пересекались, только когда я этого желал… Его нейроинтерфейс выступал передатчиком, а сознание, загруженное уже в твой нейроинтерфейс — ядром. Пока Охотник был жив, он мог попытаться что-то с тобой сделать… Но не успел. Ведь…
Ведь ты его убил, Джон. Своими руками по моему приказу, исполняя четвёртую директиву.
— Нет… — голова окончательно съехала с катушек. Охотник был пультом управления Президента, контролировавшим меня? Но я не убивал его. Там, на крыше, показалось, что мне просто привиделось. Так где был настоящий старикан, а где — загруженная в меня матрица личности? Был ли он на самом деле мёртв, когда мы говорили на парковке небоскрёба? — Нет, этого не может быть…
— Я уверяю тебя, может, ещё как, — ухмыльнулся мужчина. — Ладно, исповедь я закончил. А теперь время умирать, мой такой дорогой и такой сильный пёсик.
Кажется, он что-то сделал, но этого я уже не увидел. Громкий металлический скрежет раздался в ушах, и тело вдруг двинулось само по себе, опрокидывая даже Эмму, попытавшуюся меня задержать. Андроиды Тёмных, стоявшие впереди, тоже не сильно приостановили неумолимый марш. Президент стоял, с улыбкой глядя, как я шёл к нему, шаг за шагом, строевой походкой, будто на параде. Друзья и товарищи остались позади, но они точно смотрели мне в спину, не в силах что-либо сделать. Боевой режим не включался, даже окно перед глазами не появлялось. Команды нейроинтерфейс не принимал, а озвучивать их я не решался — всё равно бесполезно.
— Молодец, — кивнул Президент, когда я встал прямо перед ним. — Твой пистолет всё ещё у тебя? Отлично. Убей выживших, а я закончу остальное.
Рука дёрнулась к кобуре, вынимая Five-Seven. Бронебойные пули, каждая собрана отдельно, чтобы добиться максимальной убойной силы. В упор пробивает даже танк, а всякую броню любого класса прошивает, не замечая. Из-за антимагнитной оболочки при стрельбе игнорируются щиты, в том числе энергетические. Если бы только я мог поднять это оружие, чтобы застрелить мразь в двух шагах впереди…
Правда, выстрелу не суждено было случиться. Вместо этого нейроинтерфейс вдруг выдал какую-то проекцию, постепенно начавшую проявляться в паре десятков сантиметров от моего лица. Наконец, сформировался некий силуэт, который я мог наблюдать только со спины. Длинные седые косы, повинуясь порыву ветра, которого не было, слегка колыхались. Человек, сгорбившись, смотрел на Президента.
— Семёныч? — округлил я глаза.
— Здравствуй, властитель, — произнёс Охотник. — Это оставленная мной голозапись, на случай, если ты решишь сломать Джона. Во-первых, держи фигу! — с этими словами силуэт дёрнулся, показывая замершему в шоке мужчине средний палец. — А во-вторых — контролировать ты моего подопечного больше не сможешь. Что, думал, я вечно буду твоим исполнителем? Молчи, я всё равно просто запись. Записываю я… — грохот не мгновение прервал речь бывшего агента четвёртого отдела. Все замерли, слушая громкий и отчётливый голос из прошлого. — Ох, несколько лет назад. Мы штурмуем дредноут Кардинала, а сам он уже откинул копыта, спасибо Джону с Эммой… Они отправились вглубь, к главному ядру Тёмных. Не знаю, получится ли у них сделать, что хотели. Но одно я знаю точно — когда-нибудь придёт время, и ты потянешь свои вездесущие лапки к моему другу. Сделаешь это через меня, разумеется. Вот только и мне такая жизнь надоела. Вечно скрываться от друзей, выполняя твои поручения… Тьху. Я уже не жилец, ранения слишком серьёзны… Поэтому последнее, что я сделаю, это перекодирую своё подсознание в матрице нейроинтерфейса Джона. Я стану его другом… Даже после смерти. Если честно, надеюсь, что он об этом никогда не узнает. Так будет даже лучше. А тебе, ублюдок в приличном костюме и с отвратительной душой, я скажу только одно — подавись! Семь, три, дельта, девять, семь, браво… Позывной «Охотник». Всё, система, прекратить запись…
Некоторое время было тихо. Силуэт, отображённый моим нейроинтерфейсом, исчез, а я внезапно ощутил свободу мысли и передвижения. Пистолет в руке дёрнулся, поднимаясь к подбородку прищурившегося Президента. По обеим рукам на меня смотрели орудия смерти, готовые выпустить свои пули, лазерные лучи, ракеты и плазменные заряды. Что ж…
— Я встречал людей с холодным сердцем, — протянул я, глядя в розовые мёртвые глаза. — Встречал машины с живым. Но по-настоящему механическое сердце я ещё не видел… До этого момента.
— Ты не посмеешь… — тихо прогудел Президент.
— После того, как я пожертвовал столь многим? — выгнул я бровь. — Лучше ставь свою официальную задницу, что я очень даже посмею!
Я смеялся. Смеялся ему в лицо, свободный от поводка окончательно. Мразь, отдававшая мне приказы, стояла прямо предо мной, готовая умереть. Такого удовольствия я не получил, даже убив Песочного Человека. Наконец-то. Тёмные и человечество придут к миру, а пресловутый мир избавится от самого главного мусора. Мечта Эммы исполнится. Все будут счастливы, и машины, и люди. Мои друзья, мои коллеги, любимая.
Нужно было всего лишь нажать на курок.