Витя ответил:
— Банный шкафчик с полными удобствами! — И. просияв, добавил: — Я лучше всех выполнил!
Ребят, премированных путевками на Чусовую, в группе Вадима-лохматого насчитывалось человек семь. И все они уроженцы здешних мест, «уральская косточка». (Кем были ваши деды-прадеды, ребята? Рудознатцами, кормщиками на сплаве, камнерезами Мраморского завода иль ревдинскими углежогами?..) И все из одного училища, если память не изменяет, из Краснотурышского. Это бывшие Турьинские рудники, родина изобретателя радио А. С. Попова.
Очень во всем разные, они были удивительно схожи в своей какой-то детски восторженной любви к будущей специальности. Вот почему вопросы, относящиеся к их учебе или будущей работе, оказывались для ребят самыми зажигательными. Отвечая нам, ребята буквально преображались. Вы полагаете, что сварить шов — это тяп-ляп и готово? А кто будет заботиться об однородности сварного соединения, о глубине проварки? Не такая простая вещь и разделка кромок Работа должна быть не только аккуратной, но и красивой. Девушки-электросварщицы Люся и Лида, помогая одна другой, дуэтом рассказывали о том, какие радости и огорчения причинил им курс практической электросварки в истекшем учебном году. Трудным был и зачет. Люсе досталась сварка под флюсом, Лиде — что-то не менее сложное. И очень придирался преподаватель, но все равно поставил пятерки.
Люся и Лида — девушки как девушки: не модницы, не кокетки, и все же трудно было в тот час вообразить их в роли некоего Зевса-громовержца женского пола, облаченных в брезентовые брюки и куртки, с брызжущим искрами электродом в руке, прикрывающими в лиловых сполохах свои чистые и доверчивые глаза «забралом» с защитными стеклами.
Одна из Сов оказалась «машинной переводчицей». Она, можно сказать, боготворила новомодную свою специальность. И рассказывала о своей работе умно, интересно, доходчиво, однако краснодеревщик Витя и девушки-электросварщицы произвели куда большее впечатление. У ребят за плечами было по одному курсу. Оставался еще один. И как поется в известной песне:
Между одним из краснотурьинских ребят и отвечавшим на вопросы «анкеты» кузнецом свердловчанином произошел такой короткий диалог:
— Да разве вы кузнец настоящий?
— А почему ж не настоящий? — отвечал кузнец с некоторой обидой в голосе.
— Поди на пневматическом куете?
— А то как же!
— Так это ж автоматика! Тут особая квалификация. Техперсонал вы, а не кузнец!
Дошла очередь и до рослого плечистого человека в тельняшке, с энергичным и загорелым лицом. Во всем облике, в повадках этого человека сквозило нечто армейски-флотское, старшинское. Впечатление не обманывало: из армии он пришел совсем недавно, по одной из последних демобилизаций. Городок, где он жил и работал на заводе, тяготел не то к Свердловску, не то к Челябинску. Был он человеком дружественным, участливым и прямым. В группе Вадима-лохматого он выполнял обязанности санитара, поэтому его называли Медбратом. «Медбрат, дай закурить!» «Медбрат, нет ли чего от живота?» Кроме того, он руководил побудками, дежурствами, заготовкой дров и многими прочими заготовками, чем сильно облегчал участь выборного завхоза — крановщицы Нины. Попросту говоря, он был правой рукой инструктора Вадима-лохматого.
Они с Вадимом придумали такую хорошую штуку: порылись в паспортах, хранившихся у Вадима, и выявили тех, у кого день рождения приходился на время пути. Таковых оказалось три души. Тайком собрали со всех какую-то небольшую мзду и устроили «новорожденным» сюрприз: поднесли им по сувениру и выпили все вместе за общей вечерней трапезой.
Мне почему-то кажется, что «вечер знакомства» состоялся тоже по инициативе Медбрата, который в силу армейской выучки старался выстричь всякую разношерстность, сплотить коллектив.
Отвечая на вопрос о роде своей армейской службы, Медбрат, между прочим, сообщил, что он энтузиаст парашютного спорта и что у него на счету девятьсот шестьдесят прыжков. После того он стал для мальчишек авторитетом совершенно непререкаемым.
Пользовался он популярностью и как лекарь. И это при более чем скромных средствах, так как в его распоряжении была лишь походная аптечка. Но Медбрат взял на учет индивидуальные аптечки туристов и таким образом выходил из затруднений Его подопечные страдали преимущественно от гнуса. У многих от укусов, расчесов и от бесконечных обмакиваний и купаний ноги распухали, как бревна. Поэтому в большом ходу были всякого рода мази и кремы.
Медбрат помогал и своим, и чужим. Когда, бывало, спрашивали: «Товарищи, нету тут с вами доктора?» — то указывали на Медбрата, и он охотно выполнял свой добровольный долг.
В тот вечер, когда я возвращался с Разбойника,
В изданном лет пятнадцать тому назад путеводителе мне встретились такие слова: «На поездку по Чусовой нельзя смотреть только как на увеселительную прогулку. На Чусовой широкое поле для общественно-полезной работы. Если вы инженер, врач, агроном… то прочитанная вами колхозникам или сплавщикам лекция уже является общественно-полезной работой большого значения». Эти слова, право же, стоят того, чтобы их повторять и в новых путеводителях.