— И он еще жив? — Моему изумлению не было предела. — Как такое возможно? Где он сейчас?

— В «Обители сестер милосердия».

— В больнице для уснувших?

Дверь библиотеки приоткрылась, и в комнату спиной вперед вошла женщина в черном платье и белом фартуке. На пороге она развернулась, и я заметила в ее руках поднос с пузатым заварником, тремя чашками и глубокой миской, полной овсяного печенья. При виде служанки я испытала острый укол досады: разговор был прерван, пришлось ждать, пока женщина удалится.

— Да, дядюшка Лес уже триста лет, как находится под присмотром сестер, — подтвердила Тайла, когда в библиотеке не осталось лишних ушей. — Это называется… — она запнулась, подбирая слово.

— Летаргический сон? — подсказала я.

— Удивительно длинный летаргический сон. Насколько мне известно, все пациенты Обители страдают тяжелейшей формой этого недуга. Туда свозят безнадежных. Тех, кто лежит без сознания пятьдесят лет и больше. Дядюшка уже не очнется — это понимают все. Тем не менее по закону только половина денег и имущества уснувшего может перейти потомкам.

Судя по всему, Тайлу интересовала лишь та часть истории, которая касалась финансов. И она, и ее отец с матерью явно желали дорогому родственнику скорейшей смерти.

Я склонилась над книгой и снова внимательно вгляделась в портрет. Похож! Как же похож! Но, вероятно, это удивительное сходство — не более чем совпадение.

Звякнула чашка, опущенная на блюдце. Агнета отхлебнула чая и потянулась за печеньем:

— На самом деле история сьерра де Ломэля до ужаса увлекательна. И очень романтична.

— Да брось, — отмахнулась от сестры Тайла. — Все знают, что рассказы бабушки Агаты — красивая легенда и только.

Заинтригованная, я подалась вперед. Интуиция говорила, что, если сейчас немного надавить на Агнету, можно узнать нечто важное, нечто способное перевернуть все с ног на голову.

— Хочу послушать. Что за легенда?

Двойняшки переглянулись. Агнета облизала губы в предвкушении интересной беседы. Тайла скептически закатила глаза.

— Ходят слухи, что дядюшка Лес уснул на несколько веков после того, как его жена, сьерра Илани, призвала демона. Демона из Ледяной Пустоши.

О Мерлин!

Не удержавшись, я обернулась, чтобы взглянуть на Сандро. Невозмутимый, он стоял за спинкой моего кресла, и его красивое лицо не выражало эмоций.

В первую нашу встречу он предложил называть себя одним из трех имен: Сандро, Лесандро или Лесом.

Их внешнее сходство с дядюшкой Тайлы и Агнеты было удивительным.