– Да, именно так он и написал, – прижимая к животу портфель, кивнул Наум Моисеевич.

– А почему тогда нет никаких свидетельств и подтверждений? Почему не раскрыты каналы связи, явки? Да и вообще, какие именно сведения передавал Мяличкин белым? В показаниях весь упор сделан на недавние события в Таллине. А что было до этого? То есть с восемнадцатого года по двадцатый?

Райцесс растеряно развёл руками, и портфель упал под ноги Бердину. Не осмеливаясь его поднять, глядя снизу вверх, следователь пробормотал:

– Я передопрошу его сегодня же.

Начальник оперативного отдела покачал головой и заявил:

– Нет, мы вместе его допросим здесь, в моём кабинете. Завтра в десять я жду вас. А сейчас – простите. Много дел накопилось. Вы свободны.

Следователь поднял портфель. И раскрыв его, протянул руку за папкой с надписью «Дело по обвинению Мяличкина К. Ю. …».

– Я возьму материалы?

– Берите.

На ватных ногах он доковылял до двери и вдруг, потянув на себя ручку, услышал:

– Один вопрос, Наум Моисеевич.

Райцесс обернулся.

– Я слушаю.

– А почему вы вступили в партию только в прошлом году? Чего ждали?

– Так получилось, – передёрнул плечами тот и, заморгав глазами, добавил: – Эсеровское прошлое мешало.

– Бывает, – сухо заметил Бердин. – Завтра не опаздывайте. Заявку на доставку Мяличкина оставьте тюремному конвою сегодня.

– Конечно-конечно, Янис Фридрихович. Прямиком сейчас же поеду на Лубянку и распоряжусь, чтобы его завтра сюда и привезли.

Дверь закрылась. Посетитель ушёл. Но Бердин никак не мог отделаться от чувства гадливости, которое всё ещё его не покидало. И он понял причину. Это был удушливый запах пота, который остался от следователя.

Военный разведчик отворил окно. В комнату ворвался осенний ветер. Он сел за стол, вытряс в пепельницу в корзину и вновь достал папиросу. «Эх, Мяличкин, Мяличкин! Голова садовая! До полковника дослужился, а пошёл ва-банк! Решил переиграть самого Ардашева. Таких непримиримых врагов советской власти, как он, уничтожают, а не вербуют». На память тут же пришли слова Кацнельсона: «Учитель и ученик. И последнему не терпелось доказать своему гуру, что он его превзошёл».