Профессор отозвал старших студентов, чтоб они занялись Маккой. Всех остальных он отправил продолжать работу. Видимо, наша задача все-таки истребить всех зверей.
Руки продолжали неистово трястись, усложняя работу. Такими темпами ни один символ я не сложу. Даже горящие в темноте глаза куда-то пропали, испугавшись шумихи. Больше всего я жалела, что упустила второго зверя из-за чужой дурости.
***
Разбирательства произошли на следующий день, как только мы вернулись из гор. Куча профессоров собрались в зале, пытаясь выяснить, что со мной делать. Доносились варианты:
— Она девушку чуть не убила! Человека! — с чувством повторял кто-то из преподавателей.
Меня усадили в самом углу зала — рассмотреть никого не получалось, а голоса я их еще не настолько хорошо запомнила.
— И сразу же вылечила, когда другая девушка растерялась, — спокойно уточнил второй голос.
— Обратите внимание, какой урон она смогла нанести таким заклинанием человеку. Какая это сила должна быть, какое стремление? Не огранённый талант, — задумчиво отозвался третий.
— Да ее вышвырнуть отсюда нужно! — первый.
— Если ее выгнать, то вреда миру будет гораздо больше, — добавил второй голос.
Кто-то из них озвучил то, от чего у меня мурашки по коже пробежали.
— У Рии однозначно есть способности к целительству. Ни один из ее ровесников не сориентировался бы так быстро.
Дальше я не слушала. Выгнать они меня не выгонят, на том можно и перестать волноваться. Вот упоминания целительства это то, что меня правда пугало. Не знаю, кто и какие способности там разглядел, но лечить я ненавидела. Люди постоянно жаловались, творили что-то, что мешало им же помочь, да и сам процесс требовал усидчивости и внимательности.
К моменту, когда профессоры подискутировали всласть и решили, как же изощренно меня наказать, я успокоилась. Только самому сумасшедшему магу в голову бы пришла идея сделать из меня целителя. Настолько рехнувшихся даже в нашей Школе не водилось.
В наказание мне пришлось целый лунный круг после занятий помогать на кухне. Работа неприятная. Да и учеба упорно близилась к финальной практике за год, приходилось таскать с собой свитки и манускрипты, штудируя их в перерывах, и изо всех сил пытаться бумагу не заляпать. Ничто из этого меня особо тогда не волновало. Профессор Волжих сказал, что я извела той ночью больше зверей, чем остальные ученики, и одна эта похвала стала бальзамом на душу.
Глава 4. И снова практика, и снова король
Когда пришло время финальной практики за год, магистр Оран вызвал лично меня в свой кабинет. Магистр заправлял всей Высшей школой, занимался распределением специализаций и сейчас не преподавал. Никто даже не знал, какую дисциплину он когда-то вел.
Лет сорока пяти — хотя кто нас, магов знает, тут о возрасте лучше не заикаться, — с короткими волосами и бородой «перец с солью», он всегда подтянут, будто в любой момент готов вступить в бой или принять командование армиями. Сейчас же магистр Оран восседал за своим огромным столом, заваленным кучами аккуратных стопок бумаг. На меня он поднял свой воистину коршунский взгляд, стоило только перешагнуть порог.
— Рия, добрый день.
Начал с вежливостей — хорошего не жди, лучше б уж сразу выволочка. Только вот за что?