Пролог

…Почему так сильно болит голова?

В комнате полумрак, что-то горит в дальнем углу — не видно, что. Рукам мягко, он сидит на кровати.

Что он здесь делает? Где он?

Окно — за ним темно, везде темно, ночь. Он подносит руку к голове, чтобы хоть как-то унять боль. Надо что-то сделать, надо что-то сделать, осталось только понять, что.

Сейчас он немного посидит, и поймет. Совсем немного.

Девушка лежит на кровати, — ночная сорочка порвана сверху, грудь обнажена. Руки наручниками прикованы к спинке кровати. Это Мери. Это Мери, это ее дом, хорошо.

Девушка мертва — она должна быть мертва, ведь это кошмарный сон, а в кошмарах всегда кто-то лежит на кровати мертвый.

Но если это сон, почему так болит голова?

Он медленно встает, ноги слегка дрожат. Наклоняется над девушкой и падает на нее.

Она совсем холодная. Глаза открыты, рот тоже открыт, передний зуб выбит. Смешно, но это портит ей внешность. Лицо Мери испорчено, так, но это не то, что он хотел понять. А что надо было понять?

Да, он хотел что-то сделать. Он упирается руками в кровать и медленно приподнимается. Мери лежит прямо под ним, такое впечатление, будто он собирается овладеть ею.

Они занимались любовью вечером. Воспоминание вспышкой озаряет мозг, как лампочка тесную кладовку. Он обнимал ее талию, расстегивал платье, целовал губы. А ведь тогда у нее не было этих кровоподтеков…

Кто же это сделал?

Кто избил Мери?

Он медленно встает на ноги, и в нем растекается медленная уверенность в своей правоте. Кто избил Мери? Если он это выяснит, все станет на свои места. И перестанет болеть голова…

Бутылка. Как же он сразу не вспомнил о бутылке? Ее принесла Мериен, поставила на стол, они пили… Ему нельзя пить. Так говорит доктор, так говорит Уесли — а Уесли прав, он не будет лгать. Уесли не будет лгать. Но он выпил — своем немного, и ему надо выпить еще. Чуть-чуть, только чтобы перестала болеть голова.