— Семь смертных грехов и Мефистофель. Какой смысл в подобных именах в вашем клане? Чтобы продать ваши души дьяволу?
— "Доктор Фауст" Кристофера Марлоу, — ответил Гордость. — Нас всех назвали именами персонажей пьесы.
— Должно быть, кто-то был большим поклонником Марлоу, — заметила я.
— Мастер Джейка, — произнес Гордость.
Я взглянула на Джейка.
— А это не мог быть, например, Шекспир?
— Он предпочитает Марлоу, — сказал Джейк.
— Ты смеешься над нашими именами? — поинтересовался Мефистофель, высокомерно выпятив нижнюю губу.
— Вообще-то, я очень стараюсь этого не делать.
— И что это должно означать? — спросил он.
— Ну ладно, а как называют вас ваши девушки? Я имею в виду, они же не могут выкрикивать "Мефистофель" в минуты страсти, это слишком длинно. У вас должны быть прозвища.
Он покраснел.
У меня появилась ужасная мысль. Я посмотрела на Джейка.
— Пожалуйста, скажи мне, что они — не девственники.
— Задай этот вопрос им, Анита.
Я глубоко вздохнула и повернулась к парням.
— Ну?
— Мы — не девственники, — ответил Гордость.
Я взглянула на Мефистофеля, который, казалось, не хотел смотреть мне в глаза. Ему, кажется, было ужасно неуютно.
Мефистофель встал, и его сила потекла по комнате, как будто кто-то включил горячую воду.