– А почему не?.. – начала я и оборвала сама себя. Ну ты и птица-тупица, Екатерина.

Господин колдун, ну прекрати сверлить меня взглядом, я не музейный экспонат! Он, конечно, понял, что я собиралась сказать. Давай, выкачивай из меня энергию, раз уж я сама сдуру предложила. Я тут же почувствовала, как уходят силы, но это продолжалось недолго – он забрал совсем немного.

Я вернулась на кухню, дрожащей рукой подняла чайник и налила в кружку остатки чая.

Конечно, отдыхать никто не собирался. Чтобы засеять поле семенами, которые купил Робин, нужно было вскопать землю. И что же ты, колдун, сразу это с помощью заклинания не сделал? К счастью, земля оказалась мягкой, сохранила пустое пространство от исчезнувших корней, и я монотонно работала граблями, продвигаясь от одного края к другому. Я снова переоделась в футболку с Микки-Маусом, и Робин допытывался, что это такое и почему я называю это мышью. Он еще мою футболку с символом Бэтмена не видел! Джей вернулся в библиотеку, и дым из трубы повалил с новой силой. Робин наполнял ведро водой с помощью магии, чтобы полить почву, а я откопала в кладовке лейку и заодно поинтересовалась, почему они не изобрели садовый шланг. Оказалось, что изобрели, просто в доме его нет.

Наконец, мы закончили с внутренним двориком. Остались еще семена для сада перед домом, но Робин решил, что этим мы займемся завтра, а сейчас ему не терпелось вернуться в библиотеку, чтобы Джей не сжег что-нибудь лишнее. Я сказала, что мне сначала нужно принять душ, но на самом деле, вернувшись в комнату, я легла лицом в подушку и не шевелилась до тех пор, пока меня не поднял комариный писк в ушах. Ворча и не стесняясь в выражениях, я нехотя встала, потащилась в ванную комнату, быстро умылась и пошла в библиотеку.

Джей разделил книги на кучку для сжигания, стопку для продажи, некоторые должны были вернуться на полки, а самые интересные отправлялись на стол. Я не могла читать, так что моей обязанностью было таскать томики с полок к камину, где оба колдуна, устроившись прямо на полу, листали книги и спорили о своих колдунских вещах. Я украдкой откладывала книжки с красивыми картинками на верхние полки, чтобы их не было видно снизу. Я все еще с опаской поднималась на стремянку, но она была крепкой, а полки стояли прочно, так что обошлось без происшествий, не считая того, что я все-таки иногда роняла книги по пути к камину.

На закате я, пропахшая дымом, чихающая и покрытая книжной пылью, вынуждена была стоять рядом с Робином у плиты и делать вид, что запоминаю, что он делает с остатками овощей.

Наверное, есть предел усталости, после которого человек не может больше заснуть. Я обнимала подушку, отбрасывала ее, вертелась, запутывалась в одеяле и распутывалась, а потом меня накрыла туча мыслей, погрохотала в голове и вылилась ливнем слез.

Я снова чувствовала себя сутулой девочкой-подростком, которая вынуждена проводить часы с немолодой странной теткой, в то время как сверстники гуляют, ходят в кино, да и просто общаются. Я была заперта в этой кошмарной тюрьме, и вот, пробыв несколько лет на свободе, которой не сумела как следует насладиться, вновь угодила в клетку.

Я ненадолго забывалась неглубоким сном, полным знакомых и незнакомых лиц, просыпалась и проваливалась обратно в вязкие кошмары. То тетушка в остроконечной шляпе пыталась продать мне семена, из которых должен был прорасти китайский дракон, то я читала стихи мышам, которые окружили меня и сверлили болотно-зелеными глазами, то я с родителями ужинала пирогом из мха, а мама кричала в телефонную трубку, что этот отчет никуда не годится, и его нужно сжечь в камине.

В который раз уже проснувшись, в призрачном и холодном предрассветном свете я встала с кровати и подошла к окну, чтобы открыть его. Наверное, я снова спала. Лежащий мраморный лев встал и потянулся, как кот. Второй смотрел на него и скалил зубы в приветствии. Входная дверь отворилась, из нее выскользнул в сад Джей. Я спряталась за штору, чтобы он меня не видел. Но раз это мой сон, то он и так не увидит меня, если я не захочу. А я не хочу.

С каждым его шагом все вокруг преображалось – деревья становились прозрачными, таяли в холодном утреннем тумане, а земля вздыбливалась холмиками и покрывалась мягким зеленым мхом, который заползал на дорожку и скрывал ее под собой. Вокруг появлялись упавшие колонны, раскиданные по зеленому морю осколки мрамора и развалины кирпичных стен. Земля пружинила под сапогами колдуна. Белые львы бросились к нему, как пара обезумевших от радости щенков. Они носились вокруг колдуна, прыгали, норовили лизнуть в лицо, а потом и вовсе повалили с ног, а он смеялся и катался вместе с ними по мягкому мшистому ковру, зарываясь в их шерсть руками.

Наконец они наигрались, и один лев запрыгнул обратно на свой пьедестал, а второй пошел вслед за колдуном в туман, стелящийся среди мрамора и красных камней.

Я задернула штору, свернулась в клубочек на кровати и больше не просыпалась до самого утра.

Сегодня должен был случиться мой первый самостоятельный выход в свет. Я взяла плетеную корзинку, на которую Робин вчера наложил заклинание уменьшения веса – вот почему на рынке покупатели заполняли такие корзинки доверху и легко несли на сгибе локтя. В кладовке нашлась маленькая черная сумка-кошелек на длинном шнурке с вышивкой в виде розы, которую я повесила на шею. Рядом с коробочкой с записками теперь стояла пузатая деревянная шкатулка. Мне было велено брать из нее деньги, когда я иду за покупками, и возвращать остаток на место.

На выходе я сурово взглянула на обоих львов. Так и есть! Сидит снова тот, под цветущим кустом, и он снова грязный! Один вред от этой магии!

На улице я почувствовала себя преглупо. Если белая блузка с широкими рукавами еще хоть как-то могла сойти за местную одежду, да и гуляла я под прикрытием Робина, который отвлекал на себя внимание девушек своей статной фигурой и сияющей улыбкой, то сейчас прохожие задерживали взгляд на моем наряде. Джинсы, кеды, все в обтяжку, а еще эта дурацкая сумочка и корзина! Голубая футболка с удлиненными рукавами, тоже доставшаяся от Алины, мне не шла.

Я решила начать с покупки яиц, потому что это был понятный продукт. Рыжая курица, нахохлившись, недобро глядела на меня с прилавка. Я отвечала ей тем же. Старичок-продавец, вместо того, чтобы помочь, отвернулся и что-то перекладывал в коробах. Наверное, он тоже почувствовал себя неловко. И как же подступиться к этому нелегкому делу? Тут надо самой класть товар в корзинку? Или отдать ее продавцу? И что сказать? Когда платить? Меня решительно оттеснила крупная женщина средних лет и кивнула продавцу, который как будто с облегчением поприветствовал нормального покупателя.

– Десять штук, – сказала женщина, по одному кинула яйца прямо на пучок зелени и связку морковки, сунула продавцу монеты и удалилась, неодобрительно смерив взглядом мою футболку.

Пока продавец снова не отвернулся, я быстро сказала: